Читать «Раб и Царь» онлайн - страница 92

– Очко!

Вздох облегчения, исходящий от болельщиков Стаса, пролетел по кафе, как шелест листопада при лёгком ветерке. Однако он был тут же заглушен нервным бормотанием сторонников Петровича.

– А у меня двадцать одно! – хладнокровно произнёс Петрович.

И опять взрыв эмоций, опять стопки и опять водка.

– Удваивать будем? – спросил Стас.

– Я правила знаю, – ответил Петрович.

Теперь на кону лежало половина акций со стороны Петровича и половина тех денег, которые выиграл Стас.

Снова воцарилась тишина, снова сердце замерло от предвкушения чего-то грандиозного, снова Стас швырнул карты на стол и, улыбаясь, сказал:

– Девятнадцать!

– У меня тоже, – Петрович показал карты.

У Стаса даже запотели очки. Он протёр их, надел, и снова посмотрел на карты.

– Яйца! Второй раз подряд! Вот это да! – прошептал кто-то из болельщиков.

– Это бывает, – Стас достал все деньги, которые у него были, и положил на стол.

Сердюк отдал все акции, которые принёс Молодой.

– Ну, Петрович, давай! – простонал кто-то из болельщиков.

Но на него сразу зашипели:

– Ты что? Замолчи! Не мешай!

И снова леденящая душу тишина. Снова десятки глаз впились в мелькающие карты, снова пепел от сигарет падал на штаны болельщиков, прожигал дыры, но те ничего не чувствовали, их волновало только одно – они ждали конца схватки гигантов.

Петрович положил карты и облегчённо вздохнул.

– Двадцать.

Стас положил карты на стол, снял очки, засунул их в карман и произнёс:

– Очко!

– Реванш, реванш! – опять закричала публика.

– Реванш уже был, – ответил Стас, собирая деньги и акции.

– Это не в счёт! Там яйца были!

– Хорошо, будет вам реванш. Через неделю. Только учтите, играть будем на акции. Эти бумажки только для этого и годятся.

Кафе закрывалось. Бригада Петровича, опустив головы, побрела домой без денег и без акций.

– Что делать будем? – спросил бригадира Молодой.

– Как, что делать? Акции будем спасать. Занимайте, покупайте, доставайте, где хотите, чтобы через неделю всё было готово.

Сначала Кате было неуютно в коттедже. Она путалась в огромном количестве комнат, вечно забывала, что и где она оставила. Особенно ей не нравилась прислуга. Постоянное нахождение рядом с собой посторонних людей раздражало её. Но, видимо, так устроен человек, он привыкает ко всему. Прошло время, и то, что вчера было неприемлемым, сегодня кажется обыденным. Более того, она так привыкла к последним изменениям в своей жизни, что не понимала, как же можно было жить раньше: без машины, без шофёра, без кредитной карты и без многого другого, без чего она раньше совершенно свободно обходилась. Она теперь не сидела дома. Работала она не для заработка, а для собственного удовлетворения. Ей просто не хотелось быть домашней хозяйкой. Ей хотелось, чтобы от неё что-то зависело, чтобы всё время находиться среди людей. Она с удовольствием занималась экономическим анализом, хотя никогда не задумывалась о целесообразности той или иной сделки. Сделка, как таковая, её вообще не интересовала, её задачей было ответить на вопрос, выгодна она или нет. Скорее всего, это была тоска по ней же самой – так и не состоявшейся инженеру-экономисту. Она приезжала домой раньше мужа, проверяла работу, которую выполнила прислуга, забирала от няни сына и ждала мужа. После приезда Владимира вся семья собиралась в столовой за ужином.