Читать «Алые росы» онлайн - страница 9
Владислав Михайлович Ляхницкий
Вздохнул. Жаль денег, отправленных отцу. Еле выпросил их в эсеровском комитете. Как бы эти деньги сейчас пригодились. Снова вздохнув, продолжал писать:
«А что касается девки, так и вовсе ты напрасно меня попрекаешь. Быль — молодцу не укор. Позабавлюсь и выброшу. Девка покорная, послухмяная, пусть пока поживет…»
Писал и не мог понять, что заставляет его писать именно так.
Очень обидно. Солдаток в селах, как галок… И девок хватает. Но Сысой отмахнулся от них. И ради чего?
3.
В поисках какого-нибудь оружия Ксюша исползала пол шаг за шагом, ощупала стены. Раньше здесь стояли кадушки, лагуны, медогонка, на полках всякая утварь: горшки, дымари, бутылки, решета. Здесь же хранились лопаты, ножовка, долота, топор. Быстро очистил кладовку дедушка Савва по приказу Сысоя. И только в дальнем углу оставил кошемный потник. Поняв бесполезность дальнейших поисков, Ксюша забилась в угол чулана. В слуховом оконце мигала одинокая звездочка, безнадежно тусклая, как обессилевший огонек, а по полу шныряли мыши, искали исчезнувшие кадушки, злобно пищали, дрались.
Ксюше не до мышей. Только когда какая-нибудь не в меру шустрая пробегала по голым ногам или телу, девушка сбрасывала ее, мышь шлепалась на пол, и на какое-то время возня затихала. Ксюша подбирала ноги под сарафан, силилась привести мысли в порядок и не могла. Подобно сухим листьям на осеннем ветру, они вихрились, сбивались в крутящиеся клубы и уносились в беззвездную темноту.
«Замыслил меня пересилить? Посмотрим, Сысой…»
Из мозглой холодной теми на миг возникло искаженное злобой лицо Сысоя.
— Геть! — крикнула Ксюша, и оно пропало. Но сразу же виделись темные пихты, под ними шумит Безымянка. Щупловатый дядя Егор с бороденкой набок и Аграфена вместе с Ксюшей буторят породу на золотомойной колоде, а сероглазый Вавила, широкоплечий, веселый, подвозит к колоде пески и кричит:
— Ксюша, это тебе на румяна!
Пески глинистые, красные, и верно как будто румяна.
Ксюша вспомнила, как просили товарищи организовать артель на прииске. Не согласилась. Счастье свое упустить боялась.
Вихрились и сбивались мысли. Сквозь крутящиеся клубы Ксюша видит поскотину родного села. Она едет с работы домой, ее поджидает Ванюшка. Румяный от мороза. Глаза смеются. Вскрикнув, падает в кошеву и приникает губами к Ксюшиной холодной щеке.
— Ваня! Сокол мой! Чуешь ли, как мне тяжело?
Возвратившись с Устиновского прииска, Ванюшка еще во дворе поискал глазами Ксюшу. Непременно встретить должна… Но Ксюши не было. В кухне на лавке сидела мать, заплаканная, растрепанная и причитала:
— Ксюха-то, подлянка, с одноглазым Сысойкой бежала… Ох, горюшко нам, стыдобушка нам…
Ванюшка замер, стараясь понять слова матери.
— Бежала? Зачем?
Много позже дошло, что бежала с полюбовником — одноглазым Сысоем. Закричал. Заругался. Сорвав со стены ружье, выбежал из дому и вскочил на неоседланную лошадь.
— Но… Но-о…
Вокруг висела ночная серая мгла. Ветер свистел в ушах. Не ветер, то мать твердила: «Сбежала Ксюха-а». И ветер повторял надрывное «а-а-а-а».