Опять весна. Как прежде, снова Сверкает солнце с высоты. Дома, одетые в обновы, Стоят спокойны и просты. Звучит трамваев голос звонкий, Как будто радостный салют. К засыпанной землей воронке Ручьи весенние бегут. Раскрыв чугунные ворота, Весну встречает Летний сад. Восстановительной работой Весенний занят Ленинград. Она кипит, как будто в сказке, Над величавою Невой. Здесь каждый камешек обласкан К труду привычною рукой. И люди в воинских спецовках Дробят здесь камни и гранит, Здесь в окнах светомаскировка Печать войны в себе хранит. И город, грозный и суровый, Не знает отдыха и сна. Здесь даже тучею свинцовой Замаскирована луна. Еще на куполах соборов Лежит войны седая пыль, Еще, как страж, стоит в дозоре Адмиралтейства гордый шпиль.
Апрель 1945
* * *
Это Красное Село, А вот это Гатчина... Сколько лет с тех пор прошло, В сердце обозначено. А колеса вдаль бегут, В небе звезды ранние, И навытяжку встают Вдруг воспоминания... Здесь друзья мои ушли В путь-дорогу дальнюю, Здесь любая пядь земли — Сплошь мемориальная. Я совсем одна в куне, Все огни потушены, Проезжаю у КП, Где мечты разрушены. Это было так давно, Тоже в ночь осеннюю, С ночи той мне все равно Нет нигде спасения...
Бронислав Кежун
Васильки
Под огнем, на берегу реки Залегли усталые стрелки. Золотая рожь сверкала рядом, А во ржи синели васильки. И бойцы, уже не слыша гуда И не ощущая духоты, Словно на невиданное чудо, Радостно смотрели на цветы. Синевой небесной, нестерпимой, Полыхая, словно огоньки, Как глаза детей, глаза любимых, На бойцов глядели васильки. Через миг, усталость пересилив, Вновь пошла в атаку цепь стрелков. Им казалось: то глядит Россия Синими глазами васильков.
