Читать «Мы – русские! С нами Бог!» онлайн - страница 139

Глеб Павловский считает, что Советский Союз – это наше великое прошлое, наша античность, и, следовательно, то, что происходит сейчас, – это некий Ренессанс, воспоминания о советском прошлом. Я думаю, что это глубокое заблуждение и непонимание. А правда в том, что 20 лет назад мы начали сложный путь выхода из Египта.

Советский Союз для нас, конечно, Египет, причем Египет в первую очередь духовный, где мы сами осознанно согласились с рабской долей в обмен на гарантированный достаток.

Вы спросите, почему Советский Союз является духовным Египтом? Потому что коммунисты, предложив нам равенство в нищете при сохранении определенной стабильности, потребовали взамен отказаться от своего Бога и от своей истории, уйти от христианства, уйти от традиций православия, заменив его эрзац-религией, которой и был коммунизм. Нам предлагалась уверенность в завтрашнем дне, гарантированная пайка, вовремя полученное продвижение по службе. Для этого было достаточно всего лишь регулярно на разного рода собраниях повторять, что ты – один из них, и в меру подличать, дома оставаясь замечательным, чистым и прекрасным.

Попытки выбить нас из египетского рабства Господь предпринимал несколько раз. И, конечно, один из самых ярких примеров, о которых мы говорили, это Великая Отечественная война. Но и тогда мы не осознали Божьей воли! И в конечном итоге Исход свершился вновь – опять-таки, благодаря воле одного человека и, возможно, даже вопреки его пониманию. Вряд ли Борис Николаевич Ельцин осознавал, куда он ведет страну; не думаю даже, что он имел сколь-нибудь осмысленное и четкое представление, некий стройный план, – он просто чувствовал, что так больше жить нельзя. В отличие от реформаторства Горбачева, который, тем не менее, старался удержать происходящее в определенных рамках приличия, пытаясь сотворить Египет с человеческим лицом и делать это человеческое лицо все более и более приемлемым, Ельцин однозначно понимал, что необходимо полностью порвать с прошлым. И сам он, как ни странно, если не из царской семьи (памятуя пример Моисея), но, как известно, из высшей партийной номенклатуры. И тем явственней и тем интересней его связь с последним пристанищем последних Романовых, с местом их трагической казни.

Это еще одна из любопытнейших параллелей русской истории: в городе, где трагически прервалась линия русского монархизма, появился лидер, который, если угодно, привел к возрождению русской церкви. Не случайно именно во времена правления Ельцина, возможно, даже абсолютно против его воли и осознанных намерений Русская православная церковь развивалась небывалыми темпами. Никогда за всю историю России не было построено большего количества церквей и монастырей, чем при Ельцине. И пусть ситуация, когда в православный храм заходят разукрашенные цепями и татуировками молодчики, еще не отошедшие от битвы за деньги, с дымящимися пистолетами и обагренными кровью руками, выглядит более чем странно. Но, тем не менее, они жертвуют деньги на церковь. Конечно, вряд ли у рафинированной интеллигенции это вызовет понимание и душевный трепет, однако, с другой стороны, гораздо лучше преступник, кающийся перед образами, чем полностью убежденный в своей правоте и в отсутствии Бога партийный работник.