Читать «Двенадцать поленьев» онлайн - страница 38
Николай Федорович Григорьев
А ещё усаживают на почётное место, накладывают мне еды. Вот положение! Рука не поднимается объедать голодных — и отказаться нельзя. Инженер предупреждал: «Не уважить гостеприимства кочевника — значит нанести ему тяжкое оскорбление!» Пришлось подчиниться обычаю — отведать еды.
Бедуют люди на кочевьях.
Едва я заговорил о Турксибе, как казах насторожился.
«Весь аул, — говорит, — слышал, а поверить боимся. Кричит узун-кулак: «Нан дают, нан! Бери кетмень, иди копать землю, строить железную дорогу... Нан получишь, нан!»
Казах объяснил: «нан» — это хлеб. И я от всей души посоветовал ему идти на стройку.
— Правильный, — говорю, — узун-кулак! Собирайтесь всем аулом — и в путь-дорогу!
Мы уже рассаживались в машинах, когда Пётр Петрович, поглядев по сторонам, сказал таинственно:
— А хотите знать секрет? Этот узун-кулак про «нан» я сам пустил. С Турксиба.
Все рассмеялись:
— Пётр Петрович, вы неистощимы на шутки!
Инженер вдруг рассердился:
— Не верите?.. — Потом сказал: — Турксиб — стройка трудная, не каждого ведь заманишь в пустыню. Приехали землекопы из России — богатыри с лопатами. Но их сотни, а чтобы план выполнять, нужны тысячи рабочих. Тут и я подумал: «А узун-кулак на что? Ноги у него быстрые, и носится он по всей степи!» Конников и искать не пришлось — из любопытства они то и дело заглядывают на стройку. Подобрал я человек с десяток, поставил ребятам задачу, тут же каждому по ковриге хлеба — и полетели степняки в разные стороны, крича: «Нан получишь, нан! Бери кетмень!..»
Находчивость — прекрасное свойство. И всегда радостно открывать это свойство в человеке. Порадовались и мы, журналисты. Тут же раскрыли свои блокноты: будет о находчивом инженере заметка в газетах!
К слову сказать, Пётр Петрович поскромничал, не похвалился успехом. А успех был большой! Посланные им узун-кулаки, как мы потом узнали, привели к железной дороге из степи десять тысяч казахов.
Стыдно вспомнить, как я попал впросак...
Едем. Пустыня. А в пустыне и мысли о пустыне. Скорпионов повидали, фаланг, змей, ядовитых пауков, тарантулов. И с самумом встретились — спасибо, что молодой попался, мальчишка, самумёнок, а то несдобровать бы нам.
Всякого навидались. А вот мираж не попадается. Даже обидно: это же чудо пустыни!
И только я так подумал — вот он, забрезжил, лёгок на помине...
— Мираж! — закричал я, счастливый удачей. — Мираж, ребята. Всем видно?
А сам затаился: только бы, думаю, не спугнуть видение, только бы не спугнуть... Среди пустыни будто гряда насыпана. Моргнёшь — нет её, покосишь глазом — опять появляется. А на гряде — люди, люди, люди...
— Никакой это не мираж, — сказал Пётр Петрович, — а сама стройка. Мы подъезжаем к Турксибу.
Мы живём в десятой пятилетке. Советская страна достигла такого могущества, что ей всё под силу. Что ни год — мы строим десятки новых заводов и фабрик, шахт и рудников. В теснинах между горными кряжами встают высоченные плотины: перегороженные ими реки образуют моря. А электростанции, что при каждой плотине, перерабатывают эти моря воды в моря электрической энергии. Получая энергию, действуют заводы и фабрики, бегут поезда, говорит и поёт радио, светятся экраны телевизоров, от неё свет и тепло в наших квартирах.