Читать «Двенадцать поленьев» онлайн - страница 35

Двигаемся дальше. Вдруг в кузове в несколько голосов встревоженно закричали:

 — Самум! Самум! — И к инженеру: — Пётр Петрович, что делать?

 Инженер схватился за бинокль, стал шарить по горизонту...

 А я сижу ни жив ни мёртв. Сразу припомнились страшные рассказы в Семипалатинске. Замирая, я слежу за движением самума. Грязно-жёлтая воронка вихрем мчится по степи, всё увеличиваясь в размерах. Вот поворачивает... Неужели обрушится на нас?

 Стыжусь своей трусости, но шепчу:

 — Пётр Петрович... Может быть, всем нам спрыгнуть — и под машину?

 — Это не самум. — Инженер опускает бинокль. — Всего лишь самумёнок. А младенца нечего бояться. Самое худшее, если он окатит нас песком.

 К общей радости, не случилось и этого.

Опять всё спокойно в пустыне. Солнце, такое ещё злое недавно, опускается к горизонту и напоминает сейчас толстого краснощёкого добряка, который, позёвывая, готовится к ночлегу.

Как славно дышится прохладой!

Но тишину вдруг нарушает Пётр Петрович:

 — Уже вечер, товарищи. Пора и закусить. — И он достаёт из чемодана увесистый тючок.

 Похоже, что в тючке сухари или сушёные фрукты. Обедали мы плохо, на ходу, и пожевать очень кстати.

 Но инженер, зачерпнув в тючке пригоршней, протягивает нам аптекарские порошки.

 Все разочарованы.

 А Пётр Петрович, сам себе подмигнув, высыпает на язык сразу три порошка. Захлопывает рот. В глазах испуг. И тут его всего передёргивает, как в ознобе... Бр-р... На него жалко смотреть. Какую-то гадость проглотил.

 Но, едва придя в себя, Пётр Петрович восклицает:

 — Отличная закуска! И советую, товарищи, моими порошками не брезговать. Слыхали про жёлтую лихорадку?

 Говорю с робкой надеждой:

 — Пётр Петрович, но ведь это же в тропических странах, совсем не у нас...

 — Вы так думаете? — отвечает инженер. — А посмотрите-ка на свою руку.

 Гляжу — комар. Пристраивается, чтобы проколоть своим хоботком мою перчатку.

 — Ужалил? — спрашивает инженер.

 — Нет, — говорю я и прихлопываю комара. — Не успел.

 — Ваше счастье. Это был не просто комар, а разносчик жёлтой лихорадки: анофелес. Глотайте же порошки!

 — Это хина? — догадываюсь я. От первого порошка меня скрючило. После второго почувствовал, что глаза полезли на лоб. Третий порошок — я схитрил, проглотил вместе с бумажкой.

 Мучились, глотая порошки, и остальные. Однако из кузова неслись бодрые возгласы:

 — Да здравствует хина! Хине виват!

 Ночь застигла нас в пустыне. Укладываться спать пришлось прямо на земле. Разостлали, какие были, брезенты и принялись гадать: как уберечься от змей? Они в песках смертельно ядовиты.

 Каждый предлагал своё, пока не вмешался шофёр.

 — Послушайте меня, — сказал парень, — я всё-таки местный, семипалатинский.

 И мы узнали удивительную вещь: змея боится овечки. Верблюда не боится, лошади, осла, быка не боится. А от безобидной овечки удирает без оглядки. Даже овечьего запаха пугается.

 Шофёр объяснил это так. Овечка, увидев змею, приходит в ярость и пожирает её. Ведь она мать, и у неё ягнята.

 Это понятно. Но верблюд тоже не подпустит змею к своему детёнышу. И лошадь не подпустит. И осёл. И бык.