Читать «Те, которые знали» онлайн - страница 2

«Внешний» поднял руку ладонью вперед, прерывая говорящего, и заговорил сам. Голос у него был под стать лицу — вежливый и никакой.

— Да, да, я это уже все понял, вы объяснили как раз очень хорошо. И сейчас вы повторяете ровно то же самое, только с большей долей эмоций. Придется повториться и мне, только я как раз постараюсь без эмоций обойтись.

Рука сделала плавный жест — такие жесты описываются в руководствах по менеджменту как успокаивающие и располагающие к себе и отрабатываются на разнообразных тренингах.

— Я понимаю вас и вашу приверженность к традициям, я уважаю ваши чувства. Но реализация вашей традиции, к сожалению, имеет вполне ощутимую денежную стоимость.

И немалую. Вам известно, сколько будет стоить этот вылет?

Сергей Васильевич кивнул — известно, а как же. Сам катал жаждущих экзотики иностранцев. Пускай здесь и не будет каких-то накруток, но все равно это было значительно больше, чем лежало у него на сбербанковской кредитке.

— И вы, конечно, в курсе, что завод сейчас в очень сложной ситуации. Мы стараемся ее перебороть, мы идем на непопулярные меры, мы экономим буквально каждую копейку. К сожалению, приходится так делать! Но когда произошло это несчастье, мы все-таки изыскали средства, чтобы провести похороны на должном уровне и оказать помощь семье погибшего, тем более что она живет на территории нашей области. Мы так же оплатили ваше пребывание в госпитале в хороших условиях. Но, опять же повторяю, — это максимум, что мы могли выделить. Что же касается вашей просьбы, то со всем уважением к вам я вынужден отказать.

И Внешний слегка развел руками, показывая, что разговор окончен. Жест вроде бы даже сочувственный, но в его исполнении он показался тоже начальственно-железобетонным.

В принципе Сергей Васильевич знал, чем должен был кончиться этот разговор. Была даже не надежда — тень надежды, что Внешнего как-то коснется чувство. Чувство с большой буквы, подсознательное и неощутимое, которое было у каждого, кто работал на испытательном комплексе, и не только…

С каких пор появился обычай во время выноса из институтского клуба гроба (или гробов) разбившихся испытателей делать проход самолета над ними, Сергей Васильевич не знал до сих, так же как не знал, придя в испытательный институт практически мальчишкой. Это было давно, но традиция уже была. И как-то сразу к Сереге (да, тогда еще даже Сережке) пришло Чувство, то самое, с большой буквы. Чувство того, что это не просто один из «исторически сложившихся ритуалов», а нечто более серьезное, что это необходимая часть и жизни и смерти испытателей. Оно жило где-то на уровне подсознания, не пытаясь оформиться ни в мысли, ни тем более в слова, но оно было, и так же, на уровне подсознания, Сергей ощущал, что это Чувство есть и у других летчиков, и у техников, и у инженеров, обитающих в многочисленных корпусах… А потом, когда он был уже Сергеем Васильевичем, пришло и Знание. Знание с большой буквы.

…Машина была хорошо знакомой, стоящей на вооружении уже несколько лет. И задание было несложным — полет по прямой на таком-то эшелоне для отработки нового оборудования. И авария была, если вообще можно так об аварии сказать, не слишком страшной: диск турбины двигателя разлетелся очень аккуратно, самолет был управляем, высоты оставалось с запасом. И катапультирование прошло штат-но… Но Сергей Васильевич приземлился как в аэроклубе, а оператор погиб. Погиб по совершенно идиотской причине: не сработал один из пиропатронов, и человек остался прикованным к катапультируемому креслу до самой земли.