Читать «Возвращение в Гусляр» онлайн - страница 32
Кир Булычев
Но Грубин прыгнул ему навстречу. Он, хоть и не ел никогда тигров, был готов к действиям Сидорова. Он был мужчиной и защищал жизнь женщины. Он не мог допустить, чтобы Таню съели.
Они столкнулись в воздухе. Нож дрессировщика скользнул по руке Грубина и выпал.
– Ты! – вскричал Сидоров, отлетая в угол. – Ты! Предатель! Иуда! Сам не ешь и другим не даешь!
Грубин успел наступить на нож и схватил стул. Сидоров на четвереньках отползал к двери.
– Держите его, – сказала Таня. – Мы его свяжем!
Дрессировщик метнулся назад, громадным прыжком выскочил из фургона. Грубин бросился за ним.
Снова вышла луна, и видно было, как фигура, мало схожая с человеческой, несется к клеткам.
Еще мгновение – звякнул засов, и Сидоров оказался за прутьями решетки.
Саша и Таня бежали к клеткам и почему-то молчали, не звали на помощь, не будили людей. Как будто стеснялись того, что происходило у них на глазах. А у них на глазах голодные тигры, раздраженные гадкой погодой, невыспавшиеся, кинулись к дрессировщику. Короткая схватка, сплетение тел, рычание, лай и мяуканье…
Открывались двери фургонов. Артисты выскакивали, разбуженные шумом, повсюду загорались огни.
Но когда удалось войти в клетку, все было кончено. Сидорова растерзали хищники.
Никто не заметил, как Грубин нагнулся у решетки и поднял свалившийся с пальца Сидорова перстень старинной индийской работы…
Дня через два Таня Карантонис сидела у Грубина в маленькой, хоть и прибранной, но все-таки захламленной комнате. Они пили чай. Соседи уже раза по три заглядывали – кто просил соли, кто сахару. Соседей измучило любопытство.
– Спасибо за ужин, – сказала Таня. – Вы все приготовили лучше, чем в ресторане.
– Старался. – Грубин поглядел на Таню с нежностью. – А как цыпленок табака под утюгом? Неплохо?
– Я бы никогда не догадалась, что под утюгом, – сказала Таня.
Она осунулась, похудела за эти дни – то допрос у следователя, то собрание в цирке.
– Так, значит, следствие решило, что это был несчастный случай? – спросил Грубин, хотя и сам все знал.
– Да. В состоянии опьянения Сидоров забрался в клетку с тиграми и погиб. Ужасно все это! Ведь из-за меня, понимаете, из-за меня!
– Отлично понимаю, – сказал Саша Грубин. – Если бы он не погиб, то вас бы не было в живых.
– Ужасно! – повторила Таня. – А вы говорили про перстень. Он у вас?
– Да. В Москву его отошлю, на исследование.
– Но ведь признайтесь, Саша, что это был бред. Что он был больной человек.
– Рад бы, – сказал Грубин.
– Признайтесь, мне будет легче.
– Вы умеете звукам подражать?
– При чем здесь это? Не умею.
– Тогда прокукарекайте.
– Я не умею.
– Попробуйте.
Таня улыбнулась вымученной, усталой улыбкой.
– Вы хотите меня отвлечь?
– И все-таки.
Таня открыла рот, и тут дом огласился веселым натуральным петушиным криком.
– Ой! – сказала Таня и зажала рот рукой.
– Вот видите, – сказал Грубин. – Мы же с вами цыпленка табака ели.
– И вы туда подсыпали растворителя?
– Да, иначе как бы вы мне поверили?
– Как вам не стыдно!
Старик Ложкин, натуралист-любитель, который жил над Грубиным, сказал жене: