Читать «Военная история русской Смуты начала XVII века» онлайн - страница 3

Активное возведение боевых оборонительных линий вдоль границы с «Полем» (так называемых «засечных черт»), продвижение передовых рубежей все дальше в степь сказалось на структуре населения южной окраины Московского государства — «Украинных», «Польских», «Северских» и иных подобных городов. В первую очередь здесь необходимо было наполнить гарнизоны многочисленных городов-крепостей, из-за чего большую часть населения составили служилые люди «по отечеству» и «по прибору» (стрельцы, казаки и т. д.) со своими семьями. При «верстании» (приеме на службу) власти мало интересовались прошлым переселенцев, почему юг стал надежным прибежищем для беглых холопов, всякого рода «гулящих» людей и даже преступников: «Егда кто от злодействующих осужден будет к смерти, и аще убежит в те городы польскиа и северскиа, то тамо да избудет смерти своея». Причем последнее отчасти происходило по инициативе самого правительства: еще в 1582 г. царь с боярами приговорили «писати в казаки в украинные городы» осужденных за лжесвидетельство и иные «крамолы». Все эти люди уходили из коренных областей России с обидой на существующие порядки, что исподволь создавало почву для будущих мятежей.

Однако Русская земля конца XVI столетия не обрывалась Диким полем. На просторах южных степей, по берегам рек Дона, Волги, Яика и Терека жили вольные казаки — особое сообщество людей, исповедавших православную веру и в силу этого считавших себя подданными русского царя, — хотя никаким законам государства они не подчинялись и, фактически, частью его не являлись. Казаки в это время пополнялись в основном за счет выходцев из России: родственников служилых людей южнорусских городов, свободных людей других областей, а также сбежавших от своих господ или преследуемых по каким-то иным причинам людей; самыми боеспособными из последних были боевые холопы дворян. Живя разбоем и лихими набегами, казаки не теряли окончательно связей с Русью и стали активными участниками ее внутренней Смуты.

Таким образом, разлад экономической жизни страны, недовольство различных слоев населения — и в первую очередь служилого военного люда, слабость и раздоры в правящей элите и враждебное внешнее окружение — все создавало предпосылки для внутреннего взрыва. Наблюдательный англичанин Флетчер, покидая Россию около 1590 г., уже тогда не сомневался, что ее ждет восстание «военных», то есть служилых людей. Однако прогноз опередил события на 15 лет, и связано это с фактором уже не материального, а духовного порядка — а именно с бытующим на Руси комплексом представлений о царской власти. Не за отмену каких-то законов и не за созыв Земских соборов с готовностью шли на смерть русские люди в период Смутного времени: спор шел о личности их самодержавного царя, в которой, как в идеале, концентрировались все их надежды, чаяния и понятия о справедливости.