Читать «Плакучее дерево» онлайн - страница 130

— Прекрати, — твердо произнесла Ирен. — В тот день наш дом ограбили. И грабителем был Роббин. И он не был знаком с Шэпом. Видел его впервые в жизни. Если ты пытаешься остановить меня, отговорить, чтобы я не ездила к нему, ложь тебе не поможет. Прошу тебя, ради бога, прекрати!

— Вот и Шэп твердил то же самое. Помню, как он истошно вопил, как выкрикивал эти же слова. «Ради бога, прекрати!» Я тогда решил, что он боится, что я его буду бить. И знаешь, о чем я тогда думал? Какое ты имеешь право о чем-то просить Бога? Вот до чего они меня тогда довели, эти двое. Какое право имел мой сын взывать к кому-то о помощи? — Нэта трясло, и он был не в силах унять эту дрожь. — И тогда случилось это. — Он поднял глаза. По щекам его, словно струйки кислоты по камню, катились слезы.

Ирен попятилась, пока ей на плечи не легли чьи-то руки. Джефф. Он прижал ее спиной к своей груди, и они оба застыли, глядя на Нэта. Тот прикрыл лицо руками, и губы его натужно пытались произнести имя собственного сына.

— Шэп, боже мой, Шэп. Он бросился между нами. Роббин выстрелил, и Шэп получил пулю.

Глава 39. 14 октября 2004 года

В секции особо опасных преступников было подозрительно тихо. Никто не кричал. Не колотил в дверь. Известие о том, что Роббину назначили дату казни, просочилось в камеры подобно вирусу, и теперь все залегли, затаились в своих углах. С точки зрения заключенного, все, что как-то выделяло его из массы других, — будь то дисциплинарные меры, болезнь, даже расположение его камеры — было частью системы суеверий, которая помогала определить, кто следующий кандидат на смертное ложе.

Рик Стоунхайм вынул руку из пакета с семечками и указал на камеру, соседнюю с камерой Роббина.

— Чавер вот уже третий день отказывается от пищи. Утверждает, что он следующий.

Мигель Чавер стоял прижавшись к стальным прутьям двери.

— Вы послали за капелланом? — спросил у коллеги Мейсон.

— Нет.

— А почему нет?

— Ничего, скоро он сам придет в норму.

Мейсон вытащил стул и сел рядом со Стоунхаймом. Стул был произведением дизайнерского искусства и обошелся казне в тысячу двести долларов. Этот предмет мебели и еще пятьдесят других ему подобных были частью контракта, выторгованного профсоюзом. Рост жалованья был заморожен, зато теперь персонал тюрьмы сидел на удобных, эргономичных стульях. Сначала в глазах Мейсона это было величайшей глупостью. Тратить деньги на стулья и одновременно экономить на борьбе с наркомафией и реабилитации наркоманов. Но сейчас, сидя на наблюдательном пункте, взятый словно в кольцо тюремных камер, он не мог не признать, что кресло это, со слегка изогнутой спинкой и подлокотниками, было очень даже кстати.

— Вы видели сегодняшнюю газету? — Стоунхайм поднял со стола газетный лист и протянул его Мейсону. — Опять полно писем против Буша. Клянусь Господом Богом, эти идиоты понятия не имеют, что такое выиграть войну. Они бы предпочли, чтобы страной правил этот педик из Миннесоты. Да стоит ему занять президентское кресло, как плакали бы наши задницы. Ведь ему не хватает духу, чтобы усмирять буянов у себя в штате. Ведь это все равно что наша с вами работа. Нельзя уступать и дюйма. Потому что стоит показать слабину, как пиши пропало.