Читать «Посланник Аллаха» онлайн - страница 73

Утром хан встал, как всегда, до света. Не сомневаясь, что сегодня наконец-то покончит с девицей, он настраивал себя и подбадривал... Меж тем в глубине его души продолжали жить необъяснимая апатия и разочарование, которые вновь и вновь вызывали в нем бессилие. Баты-хан надел свое лучшее красное платье, расшитое на груди золотом, обкрутился широким золототканым поясом и нацепил кинжал. Но даже в том, как он это проделал, можно было угадать явную печать озабоченности. Странно, готовый идти к девице, светлейший все еще не знал, как с ней поступит. «Отдайся воле провидения, — слышал он недавний совет Кара-Кариза. — Пусть все будет так, как будет». Но Баты-хану хотелось заранее знать, как будет. «Убью», — повторил бедняга. Но тут же понял, что это очередная бравада, желание успокоить себя ложью и что он не в силах поднять руку на ту, которую боготворит...

Хан вышел из шатра. Хотя солнце еще пряталось за горизонтом, было уже светло. Где-то вдали, за лесом, угадывалось, как в небо выстреливали первые лучи. Стан спал. Дым от кострищ висел над долиной длинным облаком, похожим на шлейф пыли над дорогой... Багадур последовал было за повелителем, но хан протестующе взмахнул рукой, дал понять, что не нуждается в его помощи. И все же, сделав несколько шагов, вдруг остановился, негромко потребовал:

— Коня!

И только после этого вошел в шатер пленницы...

Несравненная Эвелина возлежала на ложе. Глаза красавицы были так широко открыты, что длинные ресницы касались тонких черных бровей... Услышав шум, божественная подняла голову и, устремив взгляд на светлейшего, замерла, как мышка, готовая вот-вот кинуться наутек...

«Дикарка», — с нежностью подумал светлейший. И его опять повлекло к ней...

— Желанная, — шепнул он так тихо, что она не услышала.

Сколько решимости и твердости было в его движениях и в выражении лица до этого появления в шатре, столько же неуверенности вдруг проснулось в нем, как только он вновь увидел возлюбленную. А когда несчастный приблизился к лежащей, решимость и вовсе оставила его. Он даже рассердился...

Помимо страха, глаза чудесной Эвелины источали еще и смирение. Кажется, бедняжка уже примирилась с мыслью, что ее ждет горестный исход, и не надеялась на лучшее. Тонкая шея ее была вытянута и обнажала нежную паутину синих жилок. А пышные волосы переливались на голых плечах...

Некоторое время оба смотрели друг на друга: он — с удивлением и страстью, она — с боязнью и неприязнью. Эта минута могла бы примирить их и даже заложить фундамент для их будущего счастья. Но светлейший прервал паузу. Его уже подстегивали другие заботы, те, к которым он собирался вернуться... Увидев спящего тут же мальчика, светлейший проникся к обоим жалостью и окончательно засомневался в своей решимости, тем не менее уверенным голосом сказал:

— Одевайся!

И бросил девице платье.

Невольница, угадав его намерение, тихо, но не без гордости попросила:

— Умоляю вас, только не трогайте его, — и она указала взглядом на сына. При этом в глазах ее блеснули слезы.

— Одевайся! — уже гневно повторил хан. И скинул покрывало, которым она была накрыта. А сам направился вон из шатра.