Читать «Днепр могучий» онлайн - страница 11
Иван Владимирович Сотников
А Самохин, возвращаясь к себе, тоже размышлял: почему комбат так подчеркнуто строг к нему? Такое ощущение, вроде тебя высекли. И отношения эти начались не вчера, еще на Курской дуге. Помнит, вызвали к комбату. Пришел, а тот не принимает. Час ждет, два. Зовет, наконец. Только Самохин вошел — и сразу под огонь:
— Это что за безобразие! — вскочил с места Жаров.
Самохин оторопел.
А комбат, распаляясь с каждой секундой, продолжал:
— Не командир вы, а самодур. Вон отсюда, видеть не хочу!
— Това… — теряя голос, начал было Самохин.
— Вон, говорю! Слышите, вон!
Самохин мгновенно взмок, и неведомая сила вымахнула его из землянки. Еще ничего не понимая, он побрел было к себе, как его задержал ординарец Жарова: комбат приказал обождать.
В ожидании вызова Леон присел на скамейку. За что же все-таки ему досталось? Траншея у него лучшая в батальоне — Жаров сам хвалил. Порядок в подразделениях, можно сказать, образцовый. За разведку боем только что орден дали. В чем же провинился он?
К Жарову пришел командир другой роты лейтенант Назаренко. Этот тоже попадет сейчас под горячую руку. Но Леон не угадал. Назаренко вышел улыбаясь. «Похвалил, видно», — позавидовал Самохин. Веселым вышел и лейтенант Сазонов, командир третьей роты.
— Так и не знаешь, за что? — подивился он, выслушав Леона.
— Не знаю.
— Ну, я бы спросил.
— Спроси поди. Он и рта раскрыть не дал…
— Видно, натворил, брат. Комбат зря пробирать не станет.
Один за другим приходили и уходили офицеры, а Самохин все никак не мог понять, за что же ему досталось и что предстоит ему, когда комбат позовет снова. Понятно, как захолонуло у него сердце, когда ординарец опять пригласил в землянку.
— А, Самохин! — начал Жаров как ни в чем не бывало. — Проходи, садись.
На это неуставное «ты» никто не обижался, ибо оно всегда свидетельствовало о добром расположении командира.
— Да проходи же, проходи, садись, — приглашал капитан оторопевшего офицера, словно не замечая его смущения.
Комбат задавал вопрос за вопросом, и Самохин обстоятельно отвечал.
— Что же, хорошо, славно поработали, идите.
Самохин нерешительно потоптался на месте.
— У вас еще что? — подбодрил его Жаров.
— Прошу прощения, товарищ капитан, — запинаясь, начал Леон, — только прошу объяснить, в чем моя вина. Давеча вы просто оглушили: «безобразие», «вон» и прочее.
— Ах, вот что! — с хитринкой взглянул Жаров на Леона. — Так, дорогой мой, я просто-напросто повторил ваш же собственный разговор с подчиненными. Чтобы вы на себе прочувствовали подобное обращение. Дошло, надеюсь?
— Так точно, товарищ капитан… — задыхаясь, вымолвил Самохин.
— Вот и расчудесно. Видите, и долгих объяснений не понадобилось. У меня пока нет к вам других претензий.
Леон хорошо помнит, комбат так и сказал тогда: «пока». А вот теперь Самохин чувствовал, претензии есть снова. И немалые.
3
От взрывов немецких снарядов подрагивали нары и пламя каганца на грубо сколоченном столе то ярко вспыхивало, то притухало. В тиши блиндажа посапывали во сне бойцы, а Таня не могла уснуть. Закинув руки за голову, она перебирала в памяти события недавних дней.