Читать «Моя жизнь с русскими. Или Свой среди чужих» онлайн - страница 48

Проходили австралийка и швейцарец мимо друг друга каждый день в коридоре школы. Две противоположности. Она вся в улыбках, не смотрит куда идет, людей задевает, хохочет, и так далее. А он – тихо идет, хандрит себе, не особо улыбается. Она на него случайно смотрит, словно его нет, и даже своей сумочкой его ударяет, не замечая того. А он, как только ее слышит, английскую речь ее, весь напрягается, пытается уйти в другую сторону, иногда успевает до того, как она его заденет, иногда нет. И так каждый день в течение года. Замечали друг друга? Думаю, что да. Влюбились сразу? Это уж, не думаю. Даже когда начали встречаться, по всей видимости, делали это с некоторой неохотой.

Видно его раздражало, когда она говорила по-английски (друг с другом они говорили по-русски), и то, что она говорила по-русски с английским акцентом.

Ее, думаю, очень сильно раздражало то, что он не русский. Немецкий, французский, итальянский – ей были по фигу. То, что он хорошо говорил по-русски – помогало. Помогало и то, что играл на аккордеоне. Когда ей становилось особенно тяжело от того, что он не русский, она его просила играть какую-то русскую мелодию. И он любил играть, ради нее даже быстренько выучился играть на балалайке, и это помогало.

Разговаривали между собой на русском, но очень упрощенном, поскольку она по-другому не умела. Темы разговоров у них были, соответственно, простые: как тебя зовут, какая сегодня погода, откуда ты, что ты любишь делать в свободное время, и так далее. Вскоре на все возможные темы переразговорились. Тогда пошли на улицу, с местными знакомиться. Ну, к какому-то киоску ходили «Боржоми» покупать, потом обратно домой – узнать друг у друг еще раз как зовут.

Он пытался ей помочь с русским, но очень они были разные, и способы изучения у них тоже были разные. Он любил сидеть, читать, информацию зубрить, а вот ей такое не пойдет. Не могла так долго сидеть на одном месте. Тогда пошли они на улицу опять. В живой жизни учить, на примере. Сначала он подходит к киоску, чтобы дать ей пример того, как дело делается, и спрашивает: «Будьте, любезный до конца госпожа, „Боржоми“, силь ву плэй».

Но на него всегда очень плохо реагировали, почти никогда не давали, что хотел, не понимали, а если давали, то без лишних спасибочек или пожалуйста. Ну, его не любили, морда у него такая невеселая, темная, ну, почечник что ли?

Потом ее очередь повторить по примеру, она подходит и говорит: «Ха-ха, привет, „Балтику“ дай?»

И ее всегда понимали, будто с полуслова. Не договаривала еще – и «Боржоми» уже в руке. Любили.