Читать «Моя жизнь с русскими. Или Свой среди чужих» онлайн - страница 11

– Ты дед-супер-мороз, что-ли? – спрашивали меня.

– Нет, я Федор Михайлович Достоевский, и не надо придумывать для меня ложные способности, я и так умею смотреть сквозь стены – стены человеческой души.

Зимой на катке играли в хоккей, и искусственная борода пригождалась – защищала от холода. Короче, любил Достоевского, увлекся Россией, и другие считали это немножко ненормальным.

Когда я сказал своим родителям, что собираюсь в Россию, они не так сильно удивились – они уже были подготовлены. Заплакала мама, но не сильно, и сквозь слезы проговорила: «Может, там ты будешь чувствовать себя более комфортно, чем здесь, у них всех там тоже, наверное, бороды, и они тоже, наверное, никогда не улыбаются». Папа выругался: «Коммуняки!», – но, скорее, из чувства долга, а не от настоящего ужаса. И пожелали удачи.

Я должен сказать, что понравилось сразу в России. Понравилось все. Понравились люди, улыбающиеся и не улыбающиеся. Понравилась жара лета, понравились таксисты, понравилось метро. Понравились квартиры, хотя с ними было тяжело. И даже хозяйки понравились, хотя с ними было невозможно.

Жил в квартире на … Рядом с метро. Если бежать быстро от дверей, можно было успеть до того, как бездомные собаки почуют и бросятся вдогонку. Рядом рынок и гипермаркет. Рядом и хозяйка – она жила в соседнем подъезде у сына. Приятная женщина, любила болтать. Любила часто приходить с невыполнимыми просьбами.

Открывается дверь.

– Добрый день, товарищ! Я, знаете, только на секунду, я буквально только быстро. Мне надо найти четырехлитровые банки, они мне очень нужны, они здесь, и мне очень надо их найти, помогите, пожалуйста.

И мы искали часа полтора и не могли эти козлиные бороды найти. Она ушла очень расстроенная и недовольная мной. Подозревала, что я их продал и пропил. Я тоже очень расстроился – не хотел ее волновать. И решил пойти купить новые, небось, у нее с деньгами туговато, а мне что, жалко что ли?

На работе я спросил у русских, где мне их лучше купить, а они мне говорили: «Какие там четырехлитровые банки?! Таких нету, че ты несешь? Двух– есть, и трех-, даже пяти-… А четырех-? Бред какой!»

Вот и не купил.

Другой раз открывается дверь.

Заходит, просит о помощи:

– Товарищ, помогите, пожалуйста, я не успеваю, я готовлю ужин и не хватает колбаски. Выручите, пожалуйста, сбегайте в лавку мясную, купите мне твердокопченую и мягкокопченую, будьте добры, а?

Я сбегал, но надо мной издевались людишки в лавке.

– Твердокопче-че? Мягко? Кто тебя послал сюда, кто тебя так научил говорить, мальчик?

Не хотел ее выставлять на высмеивание.

– Свои, – говорю.

Смеялись, издевались. Обидно стало. Убежал в другую лавку и купил сырокопченую и вареную. Отнес ей.

Другой раз прихожу домой и сам открываю дверь – она сидит на диване и телик смотрит.

– Я была в районе и решила заглянуть, узнать, как дела.

Хотелось возразить, что она всегда в районе, потому что живет в соседнем подъезде, но сдержался.

– Шла домой и устала, надо было присесть. А вот, оказывается, идет такая прикольная передача, вы не смотрите?