Читать «Горячая река» онлайн - страница 3

— Ну, исколотят, — засмеялся Лепихин, — помешают распутать невесту, — значит, свадьбе не бывать. Значит, начинай жених сначала.

— Ну, а тут как дело?

— Тут-то так. Талач непрочь отдать свою девку. Да жена у Талача-то ведьма, простыла злая, Чакава зовут. Вот эта ведьма и не хочет отдавать Кениль за того молодца. Сегодня четвертый раз подстроила ему капкан. Рожу в кровь исцарапала.

Синеглазый Миша Кобычев ввязался в разговор:

— Уговора у них не было. Захотят выдать, небось, только для прилику запутают дочь-то...

Крашенинников и Миша пошли вдоль юрт.

— Нашел я подходящего камчадала, — говорил Миша. — Сам он из стойбища, что за Горячими ключами. Изрядный толмач. Звать его Тырылка. Вот он стоит, дожидается.

— Зови его.

Крепкий, мускулистый Тырылка, часто помаргивая острыми узкими глазами, говорил потом Крашенинникову;

— Не зови нас — камчадал, бачка. Нашему народу имя есть. Ительмен. Русское слово — житель. По-нашему — ительмен.

Поздно вечером Крашенинников при свете двух плошек — эек, со светильнями из моха, потрескивавшими в нерпичьем жиру, писал в свою тетрадь-меморию:

«Один я поеду в первое путешествие по Камчатке, на собаках поеду, прямо на восток. Сученки собачьи тут худеньки, а в езде норовисты и быстры. Довезут до Горячих ключей, и то на первый раз ладно. Посмотрю, что такое за Горячая река. Своих троих оставлю здесь, в Большерецке. Им и тут работы хватит. А если опасно, то один я пропаду, а они живы останутся».

Скрипит гусиное перо по шершавой толстой бумаге. Храпит Плишкин на теплых полатях. Шуршат тараканы, и заунывный ветер тонко посвистывает за стенами избы. В щель под порогом тянет неприятным холодом и запахом прелой рыбы.

За стеной прогорланил петух. А Степан Петрович все писал, склонившись над столом.

III

К Горячим ключам Крашенинников тронулся 17 января 1738 года. Провожал его весь Большерецк. Ительмены и казаки помогали укладывать и увязывать поклажу на санки. Тырылка осматривал снаряжение, прикрикивал на собак, суетился, говорил Крашенинникову:

— Гляди, бачка. Ай, хороши собаки! Ай, жирные собаки! Летом бегали в тундру, мышей копали, мышей жрали много. К рекам бегали, рыбу лапами ловили, как медведи. Ух, сильные собаки! Довезут до Горячей реки. Это я, твой верный харо, говорю верно, бачка.

За последние недели Крашенинников успел выучиться немного говорить по-ительменски и теперь спросил Тырылку:

— Хороши ли шежхед?

Тырылка радостно засуетился:

— Э, э... Наш шежхед на костяных полозьях. Из моржовых ребер полозья. Нарты побегут скоро, скоро! Сам злой Пиллячуч не догонит...

Один из ительменов, сопровождавших Крашенинникова, должен был идти по целинному снегу впереди собак и прокладывать дорогу.

Румянолицый бородатый человек бросил ему какое-то замечание.

— Что он сказал? — спросил Крашенинников Тырылку.

— Уминать снег крепче, Галач сказал. Садись, бачка...

Кто считал версты и расстояния в этом далеком краю, в заснеженных просторах, освещенных низким багровым солнцем?