Читать «ЖЕСТОКИЕ РОМАНТИКИ ПРОТИВ КРОВАВЫХ ГЕГЕМОНОВ. Том 7.» онлайн - страница 19

При этом коммунистические вожди и не скрывали своих целей — «Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару (понимай — к мировому господству. — Р.К.), — орал перед красноармейцами Тухачевский, — Вперед, на Запад! На Берлин!» Для этой «прекрасной» цели «русского пушечного мяса» Ленину, Бронштейну и их подчиненным было не жаль, — погибнут за «наше» «святое дело». И это многие русские, татары, украинцы, калмыки и белорусы в 1920 году понимали уже отчетливо, и устало, с тоской, с горечью и раздражением наблюдали, как беспардонно стараясь использовать русский патриотизм, пытался «зажечь» Тухачевский:

«Великий поединок решит судьбу войны русского народа с польскими насильниками. Войска Красного знамени и войска хищного белого орла стоят перед смертельной схваткой. Перед наступлением наполните сердце свое гневом и беспощадностью. Мстите за сожженный Борисов, поруганный Киев, разгромленный Полоцк. Мстите за все издевательства польской шляхты над революционным русским народом и нашей страной».

А более ушлый и коварный Лейба Бронштейн-Троцкий, понимая желание красноармейцев мирной жизни, умудрился это использовать в своей «зажигалке» и орал: «Сейчас, как и в первый день войны, мы хотим мира... Красные войска, вперед! Герои, на Варшаву!».

А в это время И. Уншлихт под девизом — «и мир нам только снится» тихим доверчивым голосом инструктировал военных комиссаров: «Поднимая боевой дух, обучая и просвещая подчиненные вам части Красной армии, вы должны помнить, что захват Варшавы не является нашей конечной целью, а лишь только исходным пунктом на пути к действительно великой цели — европейской революции, революции всемирной».

Но многие красноармейцы и командиры среднего звена, глядя на польскую кампанию, стали тягостно прозревать, понимать, что Октябрьская революция совершалась не ради улучшения жизни «масс», не для создания общества благополучия, а совершалась ради мирового господства точно не русского или татарского народов, и была фрагментом к этой глобальной цели. Поэтому и не зажегся знаменитый русский боевой дух, потому что понимали — обманывают, используют, воюем не за своё, а за чужое.

Вероятнее всего, и «странное» поведение Сталина во время этой кампании — странные нестыковки, «непонимания», не скоординированные действия его Красных армий с юга с армиями Тухачевского и Бронштейна и даже не желание помочь, поддержать объясняется с этой стороны, этим пониманием, этим внутренним тягостным диссонансом, стратегическим несогласием и молчаливым внутренним протестом.