Читать «ЖЕСТОКИЕ РОМАНТИКИ ПРОТИВ КРОВАВЫХ ГЕГЕМОНОВ. Том 7.» онлайн - страница 185

Угрозы нападения на СССР Англии уже не было, но Тухачевский продолжал настаивать на громадном увеличении армии, убеждал, что необходимо довести количество военных самолетов до 40 тысяч, орудий — до 20 тысяч, танков — до 50 тысяч и т.п. При этом он не учитывал, что в этот период инженерная мысль в развитых странах стремительно продвигалась вперед, и поэтому происходило быстрое моральное старение вооружения. К тому же, чтобы такое огромное количество военной техники переместить, требовалось вложить много денег и труда в развитие дорог и ж.-д. транспорта, немало затрат требовалось для осуществления идеи Триандофилова строить укрепрайоны по направлениям вероятного нападения на СССР — 1928 г. Ворошилов вспоминал в 1937 году об этом периоде и разговоре с Тухачевским: «Если вы хотите разорить государство и оскандалить себя, вы организуете такое количество танков в армии в мирное время».

И в мае 1928 года Тухачевского сняли с высокой должности начальника штаба РККА, последний доклад Тухачевского в этой должности был 5 мая. Штаб возглавил Б.М. Шапошников, а Тухачевского назначили командующим Ленинградского округа. Тухачевский этим понижением был очень недоволен, и заговорщики опять посмотрели на этого военного «гения» с надеждой. Троцкий 21 октября 1928 года писал: «В СССР может сложиться военный заговор, и армия может положить конец большевистскому режиму».

В своих показаниях в 1937 году Тухачевский рассказывал: «Зимой 1928 по 1929 год, кажется, во время одной из сессий ЦИКа со мной заговорил Енукидзе, знавший меня с 1918 года и, видимо, слышавший о моём недовольстве своим положением и о том, что я фрондировал против руководства армии. Енукидзе говорил о том, что политика Сталина ведет к опасности разрыва смычки между рабочим классом и крестьянством. Я рассказал Енукидзе о большом числе комсостава, не согласного с генеральной линией партии, и о том, что я установил связи с рядом командиров и политработников, не согласных с политикой партии».

В заговор входили высокопоставленные военные: командующий московским военным округом эстонец Август Корк и комендант Кремля латыш Рудольф Петерсон, а на Дальнем Востоке часа «X» ждали Моисей Лашевич, Смилга и их единомышленники, на юге И. Якир со своими и т.д. В принципе, с такими кадрами заговор, захват власти мог произойти успешно. Дело за малым — за решительностью, волей и «массами». В это время усилилась подпольная пропагандистская работа троцкистов. Их печатная продукция печаталась за границей и переправлялась в СССР, о чём свидетельствует антисталинист В.Е. Мельниченко: «Все рассмотренные нами антисталинские документы Раковского, опубликованные за границей, были написаны им за два года — с августа 1928 года по август 1930 года».

После ссылки Бронштейна Сталин решил, что обезглавленные оппозиционеры, его друзья и соратники по революции успокоятся и образумятся, и Сталин сделал простительный, примирительный жест — в мае-июне 1928 года восстановили в партии Зиновьева, Каменева, Евдокимова, Бакаева и др. — всего 37 человек. Но в этот трогательный примирительный период оппозиционно активизировался Бухарин, он вообразил себя экономистом, и 30 сентября 1928 года «Правда» опубликовала его статью «Заметки экономиста», в которой Бухарин раскритиковал внутреннюю политику Сталина. По этому поводу 8 октября собралось Политбюро.