Читать «ЖЕСТОКИЕ РОМАНТИКИ ПРОТИВ КРОВАВЫХ ГЕГЕМОНОВ. Том 7.» онлайн - страница 173

Сталин стал раздумывать о приоритетах в данный период, прекрасно понимая, что осуществление этого плана оставит совсем без денег страну и приведет к очередному более глубокому кризису с трагическими последствиями, и ответил, что реализация этой программы привела бы к ликвидации социалистического строительства: «План» Тухачевского является результатом модного увлечения «левой» фразой. «Осуществить» такой «план» — значит наверняка загубить и хозяйство страны, и армию». В отличие от Сталина в подобной ситуации руководство СССР в 70-х годах, имея достаточно ядерного оружия и его носителей, амбициозно ввязалось не только в гонку вооружений, но в сомнительную по смыслу очень затратную войну с Афганистаном, и какой экономической и затем политической трагедией это закончилось — известно. Збышек Бжезинский в США до сих пор хвастается и бахвалится коварной мудростью западных политиков. Вернемся к Сталину, который пытался найти некоторые плюсы из создавшихся минусов и продолжал «перекрывать кислород» оппозиции.

6 июля 1927 г. в СССР был принят новый закон против оппозиции — закон о введении смертной казни за антисоветскую пропаганду и агитацию в условиях надвигающейся войны.

11 июля 1927 года Троцкий написал обширное письмо Орджоникидзе, в котором он почему-то, посчитав прямолинейного эмоционального Орджоникидзе за своего, который, часто не выбирая выражений и не глядя на лица, критиковал многих, в том числе и Сталина, и стал ему объяснять пораженческую тактику и стратегию оппозиции в грядущей войне. В данном случае Троцкий ничего не выдумал, а как истинный ленинец, взял пример с Ленина, который всё, что мог, сделал для поражения России в Первой мировой войне. Но Троцкий Ленина почему-то не вспомнил, а опять вспомнил Жоржа Клемансо, Троцкий: «Несмотря на войну и военную цензуру, несмотря даже на то, что немцы стояли в 80 километрах от Парижа, он (Клемансо) вел борьбу против мелкобуржуазной дряблости и нерешительности». А «дряблыми и нерешительными» он называл тех, кто отказался от главной стратегической линии его и Ленина — от мировой революции и мировой гегемонии.

Орджоникидзе оказался не столь мудро-замысловатым политиком, а главное — вовсе не сторонником Бронштейна — и прямолинейно «заложил» великого стратега со всеми его грязными потрохами в голове, показал письмо товарищам. В руки Сталина попал козырный туз — и такой тяжелый, что им можно было убить противника, но Сталин не стал этого делать, он готовился к войне. 28 июля Сталин в «Правде» писал: «Едва ли можно сомневаться, что основным вопросом современности является вопрос об угрозе новой империалистической войны. Речь идет о реально действительной угрозе новой войны вообще, войны против СССР — в особенности».