Читать «Звездные часы и драма «Известий»» онлайн - страница 11

— Для начала я хотел отметить (единственно в порядке констатации), что человек моего положения, а именно специальный корреспондент отдела, выступает в роли обозревателя на летучках впервые после многолетнего перерыва. Изменив прежний порядок, нам дают понять, что газета «Известия» — это и наша газета, всех без исключения ее работников. Сегодня мы часто оглядываемся назад, что естественно в сложившемся положении. Важно только делать это не ради того, чтобы лишний раз бросить в прошлое камень — это занятие неблагородное и неблагодарное. Гораздо важнее думать о том, чтобы происходящие у нас перемены стали достоянием не только редакционного коллектива, внутриредакционной жизни, но и всех наших читателей. Чтобы на стол им ложилась газета принципиально иного уровня.

С этой точки зрения — о прошлом ради будущего — и взялся Плутник обозревать материалы, напечатанные в последний месяц под чудовищными или комичными на сегодняшний взгляд рубриками «Наш советский человек» и «Люди трудовой славы».

Сегодня мы не знаем, что будет со страной, обществом, соответственно и с прессой спустя еще тридцать лет, над чем тогда из нынешней практики газет, если они останутся, будут потешаться молодые журналисты, чему удивляться, чем возмущаться. Но в восьмидесятые годы и в предыдущие десятилетия такие словосочетания, как «наш советский человек», «люди трудовой славы» были сами по себе обыденными, ничей слух особенно не коробили. Постоянно мелькали в газетных текстах, звучали в эфире. Привычным, вполне естественным, а главное — идеологически выверенным было их присутствие и в названии рубрик во многих изданиях. Я не помню, кто конкретно их предложил в «Известиях», наверняка эти люди получили премию, так было заведено: одобрили твою идею, даже идиотскую, — прими скромную денежную награду. Потом был составлен и утвержден Алексеевым большой список героев очерков под эти рубрики, назначены авторы — и пошла писать губерния, начались одна за другой публикации. И только сейчас, при Толкунове, впервые в кругу, который считался одним из наиболее профессиональных в стране, публично прозвучало, что это же очень непрофессионально — допускать такие формулировки.

— И вот почему, — продолжал Плутник, словно читая лекцию студентам-первокурсникам журфака МГУ. — Рубрика не должна слишком многое говорить о материале под нею. А увидев рубрику «Наш советский человек», читатель уже знает заранее о том, что ему предстоит прочитать. Как и мы с вами, прекрасно знает, каков он замечательный, за исключением, разумеется, отдельных недостатков, этот «наш советский человек». Достаточно наслышан о нем и вряд ли от 1002-го знакомства ждет каких-либо сюрпризов, чего-то интересного и важного.

В наших писаниях, — говорилось дальше, — так много восторгов самыми обыкновенными, по сути, вещами, как будто мы никак не ожидаем, что наши герои, как и мы, дышат кислородом, что они иногда, представьте, ходят в театр и даже, случается, всерьез задумываются о чем-то. Они нас не столько удивляют, сколько умиляют. В работе — передовик, в семье — пример для всех. В отношениях с товарищами, соседями, знакомыми — пророк в своем отечестве. Всех рассудит, все поставит на свои места. Он с безупречным прошлым, его биография божественно чиста. И в этой умиленности видится недопустимое профессиональное высокомерие, а точнее — низкий уровень профессионализма.