Читать «Советские космонавты» онлайн - страница 24
Михаил Федорович Ребров
Любопытный случай произошел в Бразилии, куда он вместе с Павлом Поповичем ездил на Международную авиационно-космическую выставку.
В один из мартовских дней 1963 года звездные братья нанесли визит губернатору штата Адемаро де Барросу. На эту встречу космонавты прибыли прямо из рабочего клуба, откуда их долго не отпускали тысячи тружеников города. Встретив гостей в вестибюле резиденции, губернатор с подчеркнутой вежливостью осведомился о причинах задержки. Объяснение, видимо, ему не понравилось. Тогда с легкой ухмылкой де Баррос спросил наших героев, на каком языке сеньоры предпочитают вести беседу: португальском, испанском, английском, немецком или итальянском?
В вопросе сквозила явная недоброжелательность. Губернатор хотел не столько блеснуть своим знанием языков, сколько поставить ребят в затруднительное положение.
Переводчик перевел вопрос Андрияну Николаеву. На лице космонавта не появилось пи тени смущения. Очевидно, и тогда он остался верен своему девизу: «главное — спокойствие». Пауза длилась секунды. Вероятно, из перечисленных языков Андриян мог назвать английский, который он изучал в академии. Но ответ был иным.
— Мы могли бы предложить господину губернатору беседовать на ряде других языков, — с выдержкой и достоинством произнес Николаев, — на русском, украинском, белорусском, чувашском, мордовском...
Когда ответ перевели губернатору, тот лишь кисло улыбнулся.
Зарубежные поездки отнимали много времени, и все же космонавт-3 не оставлял мечты о новом старте в космос.
Он передавал товарищам свой опыт, помогал им готовиться к полетам. И готовился сам. Ведь любой из летавших в космос должен быть всегда в «космической» форме. Он изучал корабль «Союз», проводил долгие часы на тренажере, где имитировались этапы нового полета и отрабатывались действия экипажа.
Мне очень хотелось увидеть его за работой, и я приехал в Звездный. Табличка на двери предупреждала: «Идет тренировка. Посторонним вход воспрещен!»
— Опоздал? — спрашиваю.
Дежурный, уловив в моем вопросе нотки огорчения, взглянул на часы:
— Успеете, он еще переодевается...
В зале, в стороне от шкафов-блоков вычислительной машины и пультов операторов, стоял тренажерный комплекс «Союз». Андриян Николаев собирался занять место в кабине. Мы поздоровались.
— Полетать пришел? — спросил он, остановившись на ступеньках лестницы.
— Хотя бы посмотреть...
Тогда торопись. У меня времени мало.
Влезаю в люк, усаживаюсь в кресло рядом с космонавтом, и тут же включается динамик:
— «Сокол», я — «Заря». Объявляется десятиминутная готовность...
Его работоспособности и упорству могут позавидовать многие. Он не уходил с тренажера, пока не чувствовал, что на сегодня он сделал все, что мог, что эта часть программы разобрана и усвоена, что он выложился полностью. Он сразу понял, что в делах космических пет главного и второстепенного. Любое упущение может дорого стоить. Свое пребывание в Звездном он как-то назвал мужской работой.
