Читать «Книга перемещений: пост(нон)фикшн» онлайн - страница 76

Этого мог бы избежать Вальтер Беньямин, не будь его фланер намертво привязан к определенному историко-культурному периоду – что неизбежно вытекало из следования (в этом смысле) Беньямина Бодлеру. Перед нами Париж времен Второй империи; выбор неплох, учитывая не только местную клумбу «Цветов зла», но и то, что османовская перестройка французской столицы задала образец рационализации старых средневековых городов для нужд буржуазного разделения городских пространства и времени. Тогда это было неслыханной новостью; уже десятилетие спустя то же самое (разве что в меньших масштабах) стали проделывать с другими европейскими столицами; с тех пор, путешествуя по континенту, не можешь отделаться от мысли, что почти все здешние города построены по одному плану людьми с одним и тем же сознанием, что почти все города Европы есть один город. В общем, выбор Беньямином бодлеровского Парижа для рассуждений о фланере был удачен, но в конце концов он ограничил его работу узкими историческими рамками. Получилась увлекательная история культуры, а не подрыв основ. Что же до последнего, то этому занятию, уже после Второй мировой, азартно предавались сначала леттристы, а потом и ситуационисты. Но и у них с самого же начала «революция в городе» носила несколько двусмысленный характер. Прежде всего, дело происходило в том же Париже, из-за чего якобы бесцельные блуждания по городу, породившие движение ситуационистов и термин «психогеография», несколько смахивали на стилизацию. Как известно, по Парижу бродить приятно; несмотря на частые вылазки в эмигрантские кварталы города, Ги Дебор и компания базировались на Левом берегу, в районе Сен-Жермен-де-Пре, где было, конечно, не так, как сейчас, беспробудно буржуазно, но уже, по мнению многих, живописно. А последнее понятие выковано в буржуазную эпоху и неразрывно связано как с единственно стопроцентно буржуазным направлением в искусстве, импрессионизмом, так и – конечно же – с туризмом. Впрочем, все это не умаляет огромных заслуг ситуационистов перед делом единственно возможной революции.