Читать «Невозможность путешествий» онлайн - страница 176
Дмитрий Владимирович Бавильский
Ключевое слово здесь — «невыразима», ибо нефть, действительно, имеет возможности наркотического расширения, порождая, скажем, вот такие пассажи, записанные по следам путешествия в Армению:
«
Мне уже приходилось обращать внимание, что описание произведений искусства (или же размышления о их природе), время от времени возникающее в путевых заметках (особенно если без всякой логики и смысла), при определенном угле зрения можно воспринимать как автокомментарий к самому тексту.
В том, как Мамин-Сибиряк описывает скульптурную фигуру уральского рабочего или в том, как Глеб Успенский объясняет манеру «правдивейшего живописца» главное — метаконстатация собственной творческой манеры и описательной стратегии, положенной в основу этого конкретного текста.
Разумеется, для Горького таким пунктумом явилось изображение вождя пролетариата: «
«Путешествие с двумя детьми» Э. Гибера
Книга, заявленная как марокканский травелог, делится на две равные части; причем первая приходится на подготовку путешествия и виртуальное его переживание-проживание.
Она, кстати, написана более общо, без важных описательных заусенец и крючочков, удающихся Гиберу лучше всего, когда одна проходная фраза (или у Гибера
Приятель Б., которого Гибер не называет, точно так же, как Лоллобриджиду или Фуко, но который оказывается известным фотографом Бернаром Фоконом, помимо прочего ценным для истории искусства использованием манекенов, разыгрывающих в его работах многофигурные сценки (так вот, оказывается, откуда у Эрве Гибера кукольный лейтмотив! Вот так готов все про себя, между делом, в жанра самодоноса выболтать), позвал в путешествие вместе с двумя детьми. То есть путешествуют двое на двое, мальчик и еще один мальчик vs двое взрослых дядь.
Воображение у Гибера разыгрывается настолько, что, решив упорядочить видения (в основном, плотско-страдательные, превращающие его внутреннее пространство в какую-то перманентно совершаемую мистерию со страстями по святому Себастьяну, в роли которого, разумеется, выступает сам Гибер), он начинает их записывать как чреду бредовых (или близких к этому состояний), весьма цепко переданных фантазмов, хотя и не таких качественно четких, как описание реальной работы органов чувств.