Читать «Вернись и возьми» онлайн - страница 90

«Могло бы быть хуже, — говорил Люсьен, — могли бы всерьез застрять на мели, и тогда — кранты. В Лисале я видел грузовое судно, которое застряло таким образом и простояло больше месяца. Они перевозили в Киншасу какие-то там запчасти. Так вот эти запчасти их и спасли. Когда у них кончилась провизия, они стали обменивать свою арматуру на фильтрованную воду и копченых мартышек, которых им подвозили местные. На том и продержались. А в другой раз я видел такую картину: на берегу разложены какие-то длинные предметы под брезентом. Штук двести их было. Ровненько так штабелями лежат. Подплываешь поближе, присматриваешься, а это — трупы. Оказывается, их волной смыло. У нас же тут грозы, молнии постоянно. Нигде в мире не бывает столько молний, сколько у нас. Короче, шторм. Лодка перевернулась, а конголезцы, они же плавать не умеют. Да и не очень-то поплаваешь в нашей речке… Вот, значит, разложили их аккуратненько на берегу, а сами пошли в церковь выплясывать и выплакивать все, что у них там накопилось. В церкви их, кстати, тоже обирают будь здоров. Пастор вгоняет всех в транс, воет как бесноватый, а потом объявляет: кто сделает пожертвования, сразу же будет спасен. И народ раскошеливается, у кого сколько есть. Им не привыкать. Самое смешное, когда раскошеливаются военные, которые сами весь день со всех дань собирали. Денежный оборот по-конголезски».

Пароход останавливался на починку в каждом порту, и в каждом порту путешественников встречала мемориальная табличка: в Лисале, где родился отец революции Мобуту Сесе Секо; в Мбандаке, где отец революции посещал приходскую школу; в безымянной деревне, где он построил один из своих китайских дворцов по макету Запретного города. С тех пор прошло сорок лет, дворцовую архитектуру поглотили джунгли, а отбитые головы каменных львов и цилиней растащили жители лесных деревень, пигмеи басуа. И в каждом порту за прибрежной полосой цивилизации, за остовами потопленных кораблей и взорванных дотов, начинался девственный лес, куда не было прохода никому, кроме тех, чей мир всегда был очерчен речной границей. Люсьен говорил, что, проплыв через всю страну, не увидел ничего дальше этой границы. «Просто там лес везде — что внутри, что снаружи».

Пунктом назначения был полевой госпиталь в регионе Мбандака. В госпитале было два отделения: женское и инфекционное. Женская часть была отведена для жертв массовых избиений и изнасилований, совершенных боевиками май-май. Около тысячи женщин, по сто на палату. Люсьен работал во втором, инфекционном корпусе, где содержались больные трипаносомозом, то бишь сонной болезнью. В наше время это смертельное заболевание лечится на ранних стадиях, но риск смертности от самого лечения — выше десяти процентов. Впрочем, ранних стадий там практически не бывало.