Читать «Вернись и возьми» онлайн - страница 63

И все же в назначенный день я сел в самолет. Сдал багаж, предъявил талон, занял место. И не просто место, а рядом с африканской знаменитостью. Но это выяснилось потом, а сначала на борт взошел долговязый ивуарец, впоследствии оказавшийся малийцем, и поместил в багажное отделение предмет в чехле. Судя по форме, предмет был либо огнестрельным оружием, либо струнным инструментом. Судя по артистической внешности владельца, скорее — второе. За пять минут до его появления я и сам поместил в это отделение инструмент — приобретенную в аэропорту сувенирную домру. Ивуарец-малиец аккуратно подвинул мою музыку и положил свою рядом. Вслед за ним в узком проходе появилось еще несколько человек с музыкальной кладью. И наконец пред очи пассажиров предстала она, царица Савская. Золотой тюрбан, подведенные сурьмой глаза, гордая осанка. Меня разбирало любопытство.

— Вы — музыканты? — поинтересовался я у ивуарца-малийца и сам подивился глупости заданного вопроса.

— Музыканты.

— С гастролей?

— Угу. Выступали в Лондоне, потом в Аккре. Теперь домой едем.

— А какой у вас стиль?

— Мандинг, разумеется.

— Понятно… А где вас можно послушать?

— Спроси у него, — малиец ткнул пальцем в усатого человека, сидящего через проход. — Эй, Бабакар! К тебе вопрос.

— Я вас слушаю.

— Он хотел бы узнать, где и когда нас можно послушать.

— Да, я хотел бы узнать, когда и где их… вас…

— Ваше имя, пожалуйста.

— Мое? Александр…

— Спасибо, Александр, за проявленный интерес. Меня зовут Бабакар Туре, я официальный менеджер Бабани Конэ и ее коллектива. Следующий концерт состоится седьмого августа в Бамако. Если вы оставите ваши координаты, мы будем рады сообщить вам точный адрес.

Какие такие координаты? Взяв протянутый мне блокнот, я записал свой номер телефона в Гане.

— Ты сам-то откуда будешь? — внезапно включилась в разговор Бабани Конэ.

— Из России… Но не из той, которая в Гане.

— ?

— В общем, я из Нью-Йорка.

— А в Абиджан надолго?

— Да нет, проездом. Я в Мали собираюсь.

— Вот как? Абисимила! На бамбара говоришь?

— Нет.

— Надо учиться. Скажи: «Аукá кенэ́».

— «Аукá кенэ́».

— «Торó ситэ́».

— «Торó ситэ́».

— «Ани́ сокомá».

— Знать бы еще, что все это значит…

— За один урок всего не узнаешь.

— Потом, — зашептал мне на ухо ивуарец-малиец, — мы тебя потом пригласим… к себе.

Самолет пошел на посадку. В иллюминаторе замелькала зелень экваториальных лесов, покрывающая землю бескрайней нежностью. Бабани Конэ опустила на глаза темные очки, которые были спрятаны под тюрбаном, и откинулась в кресле.

В Абиджане, уже не обруни из деревенской миссии, а просто туристы, мы перво-наперво отправились пить кофе, от которого успели отвыкнуть за время пребывания в Гане. Я вертел головой, не переставая удивляться внезапной смене декораций. И вкусу настоящего кофе, и европейскому интерьеру кофейни, и европейским же ценам. Когда-то этот город нарекли западноафриканским Парижем. Но это было давно, задолго до нынешней диктатуры и перманентного военного положения.