Читать «Неизвестный Олег Даль. Между жизнью и смертью» онлайн - страница 126

И вот как раз он говорил о том, что ему трудно в «Современнике», что ему трудно с Табаковым. Что Табаков — это способность быть со всеми в мире, дружбе и, вместе с тем, действовать очень макиавеллистически, ведь он был тогда директором театра. Даль к нему относился очень критически и, называя «Лёлькой Табаковым», сказал:

— Он мой директор. Он всех купит, продаст, потом ещё раз купит и ещё раз продаст.

Чувствовалось, что он находится в состоянии внутреннего кризиса, который, вместе с тем, не затрагивал его как актёра, потому что он работал исключительно профессионально. Просто интересно было наблюдать за ним на съёмках (на натурных, естественно, — павильонных я не видел). Вот на этих проходах и проездах чувствовалось, какие у него необыкновенные переходы из одного состояния в другое. Ведь каждый фильм о разведчике сводится к тому, что он весь из себя закрытый. Вот как Штирлиц: остаётся наедине с радио, наливает себе водки и пьёт «по случаю Дня Красной Армии». У Даля как раз все его переживания — как будто бы наружу. Это было и на съёмках, потому что ведь его мимика очень внутренняя. Он лицом «не хлопотал». У него слегка изменяется выражение глаз — вот почти и всё…

Олег Иванович тогда говорил ещё, что он свою лучшую роль не сыграл, что у него есть то, что он хочет сыграть, но, естественно, как все актёры, он об этом говорить не будет. После этого у него были две совершенно гениальные работы. Одна вышла вскоре после премьеры «Омеги» — это фильм Эфроса «В четверг и больше никогда». Вторая работа, которую он начал делать где-то году в 1977-м, очень долго пролежала — это был фильм «Отпуск в сентябре» по «Утиной охоте» Вампилова.

Но дело в том, что, в принципе, во всех его ролях — тогдашних и даже вот таких, как в фильме «Вариант «Омега»», — всё было уже заложено: человек невероятно искренний, ранимый, желающий быть до конца честным перед собой и вынужденный внешними обстоятельствами носить маску.

В жизни это тоже чувствовалось. Почему он был тогда так откровенен со мной? Скорее всего, именно из-за того, что понимал: мы случайно встретились, больше, наверное, не увидимся, и он может быть сейчас откровенен. Что ещё очень важно: существуют две крайности, которые ни в коем случае нельзя допускать в интервью, особенно с актёрами, поскольку они очень чутки к чужой ауре. Эти крайности используют очень многие интервьюеры, оттого-то все их материалы и получаются стандартными. Первое: запанибратство. Второе: «Ах!» — интервью, стоя на коленях. При этом, как правило, люди, исповедующие оба этих направления, не очень хорошо знают, о чём говорить с человеком.

В общении с Далем чувствовалось, что с ним нужно говорить абсолютно обо всём, но при этом это должен быть разговор людей интеллигентных, уважающих друг друга. Вот то, к чему я всегда стремился уже тогда, начиная. Разговор должен быть профессионален. Естественно, в нём присутствовали совершенно обязательные детали, такие, как упоминание о том, что его первая большая роль была сыграна в Таллине в фильме «Мой младший брат». Ну, это была такая затравка.