Читать «За голубым Сибирским морем» онлайн - страница 25

Он сидел тогда в машбюро и диктовал письма. Володя зашел и сообщил, что автор принес статью о Чернышевском. Наконец-то! Павел сунул машинистке оригинал и бросился в кабинет.

У его стола сидел молодой мужчина, крутолобый, глаза широко открытые, умные. На лацкане пиджака — два ряда цветных ленточек.

«Нет, не может быть!» Грибанов позвонил лектору, вызвал его к себе.

Все стало ясно, он не халтурщик, он не гнался за большим гонораром, нет! Просто увлекся новизной материала, поверил рассказам. Это увлечение как будто передалось и Павлу, он тоже поверил и не проверил… Подвел и себя, и редактора, а главное — газету. Газету подвел.

«Черт дернул меня», — гневно упрекал себя Павел. Он побежал к Голубенко. Тот от удивления и слов не находил. Потом вдруг крикнул, вскакивая со стула:

— Идем к Шмагину. Главное, носа не вешать, не унывать, море зеленое. У нас на флоте в таких случаях говорили: «Идем ко дну, но настроение бодрое».

— Как это получилось? — тихо спросил Шмагин Павла, обдав его взглядом строгого осуждения. — Это ведь не мелочь. Это не просто описка.

Грибанов не знал, что ответить.

— За Светенскую базу вас похвалили, и — голова кругом.

— Нет… не в этом дело.

— А в чем? Закон газетчика забыл? Сперва проверь, а потом верь.

Работать сегодня Павел уже не мог. В голове гудело, мысли неслись одна за другой. Он взял кепку и так, держа ее в руке, поплелся домой.

Аня с работы еще не возвращалась. В комнате — тихо и скучно. Павел хотел позвонить жене, рассказать о случившемся, но раздумал: «Потом, вечером». Взял гитару и тихо затянул:

Бьется в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза. И поет мне в землянке гармонь…

Пальцы не спеша прыгают по струнам, а мысли ушли далеко-далеко у Павла.

Вспомнились бои под Сталинградом, госпиталь, нож хирурга, страшный поединок с гангреной, партийная школа, вручение удостоверения.

Эх, пути-дороги! «Жизнь прожить — не поле перейти…» И снова о статье сегодняшней и снова о редакции. Поспешил. А ведь дед говорил: «Время разум дает».

3

Когда Павел уже был в постели, зазвонил телефон. Говорил Ряшков:

— Вот, понимаете, наколбасили, а редактор расхлебывай. — Казалось, здесь, в этой маленькой пластмассовой трубке, спрятался сам Ряшков. — Теперь прикажете поправку давать, обнародовать имя нового сотрудника? О вас заботишься, заботишься, а вы… такую свинью подложили.

— Я вину не отрицаю, Иван Степанович.

— Да, да, тут вы сговорчивый.

— От признания ошибки наш авторитет не упадет.

— Это ваш… — крикнул редактор и осекся. В трубке послышалось чирканье спички. «Закуривает», — решил Павел. Он не раз видел, как Ряшков, разговаривая по телефону, плечом прижимал трубку к уху, а руками доставал из стола папиросу, закуривал.

Раздался знакомый кашель, и снова голос Ряшкова, только уж более уравновешенный:

— Поправку, э… э… Щавелев не советует, а приказ по редакции издам, так и знайте.

Перевалило за полночь, а Павел все еще ворочался с боку на бок, словно под ним матрац был набит шиповником.