Читать «Шоншетта» онлайн - страница 3
Марсель Прево
– Нельзя так звонить! – заворчала она, – хоть бы вы сказали ему!
Шоншетта встала и, сложив салфетку, смотрела, как Дина наливала шоколад в великолепную чашку из руанского фарфора и укладывала на тарелку румяные гренки. Если бы она только смела, она тотчас побежала бы вперед, на призыв властного звонка; но теперь, когда он уже отзвонил, и эхо замерло под сводами подвала, – она не решалась идти одна и поднялась наверх вместе с Диной, держась за ее юбки.
Они прошли длинные коридоры, переднюю, уставленную старинными диковинными предметами, комнаты, непохожие ни на гостиные, ни на спальни, ни на столовые, в них никого не было, но все они были битком набиты мебелью. Перед одной запертой дверью они остановились в нерешимости.
– Постучите, моя Шоншетточка!
– Нет, старая Ди, постучи сама!
– Я не могу; вы сами видите, что у меня руки заняты.
– Нет, пожалуйста! Дай, я подержу чашку!
Наконец мулатка решилась и робко постучалась.
Из комнаты ей ответил звон колокольчика, и она вошла вместе с Шоншеттой, стараясь легко ступать по толстой ткани ковра.
Комната была большая, в два окна, гораздо светлее других покоев, и в ней было меньше вещей: несколько картин, кровать с задернутым пологом, бюро, письменный стол. Перед бюро сидел мужчина с седыми волосами и читал.
Взяв из рук мулатки чашку, он поставил ее возле своей книги, в то же время, указывая Шоншетте деревянный стул рядом со своим креслом.
Дина вышла и, как только очутилась за дверью, принялась ворчать.
Шоншетта вскарабкалась на стул и смотрела, как Дюкатель завтракал. Он делал это необыкновенно серьезно, и не отрывая взора от своей книги. Его черные с сильной проседью волосы падали на воротник; сгорбившаяся над столом фигура выражала усталость. Время от времени он поднимал на Шоншетту свои серые, несколько дикие глаза, освещавшие лицо, изрытое редкими, но глубокими морщинами.
– Ну, Шоншетта, – вдруг резко спросил он, откидываясь на спинку кресла, – что же мы выучили за вчерашний день?
– Милый папа, – нерешительно ответила девочка, – я выучила таблицу умножения на восемь, потом занималась диктовкой с мадемуазель Лебхафт и… прочла четыре страницы из истории Франции.
– И сколько времени заняло у тебя все это?
Шоншетта не умела лгать.
– Около двух часов, – призналась она.
– Два часа? – строго повторил Дюкатель, – да это почти ничего! Когда мне, как тебе теперь, было десять лет, я занимался по двенадцать часов в сутки! А ты предпочитаешь мечтать, уткнувшись носом в оконное стекло… Я ведь видел…
Шоншетта опустила голову. От Дюкателя ничто не могло укрыться, хотя он и не покидал своей комнаты.
– Ступай вон! – приказал он.
Девочка сползла со стула и тихо пошла к двери, чувствуя непреодолимую потребность заплакать. На пороге у нее вырвалось подавленное рыдание.