Читать «Наместники и наместничества в конце XVI – начале XVIII века» онлайн - страница 73

Изменения в период отмены местничества происходили не только в верхней части наместнической таблицы, фиксировавшей назначения бояр и окольничих. Практика присвоения наместнических титулов самой неродовитой категории наместников дьякам также претерпела изменения. В местническую эпоху дьякам как думным, так и разрядным мог присваиваться только титул наместника Боровского. До середины XVII столетия титул служил исключительно для присвоения дьякам, не распространяясь на более высокие чиновные категории. С середины XVII столетия он стал присваиваться также дворянам и стольникам. Уже сам этот факт стал постепенно стирать непреодолимую границу, отделявшую в социально-служебном отношении дьячество от остальных категорий чинов. В послеместнический период дьяки получили право претендовать и на другие наместнические титулы. А. Виниус носил титул наместника Рословского, П. Возницын – Болховского, Е. И. Украинцев – наместника Болховского и Каргопольского.

С уходом местничества прекращало свое существование представление о том, какой наместнический титул соответствует какому чину, а какой бесчестит лицо, находившееся в этом чине. Стольники и окольничие теперь могли претендовать на самые высокие наместнические титулы, а бояре получать титул, ниже многих окольничих, стольников и думных дворян.

Процесс, при котором лица, не достигшие чина, соответствующего титулу, стали претендовать на присвоение этого титула, начался не в период отмены местничества, а значительно ранее и был связан с изменениями в должностной системе и практике назначения на ответственные должности.

Еще при царях Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче постепенно складывалась практика выдвижения на ответственные посты лиц худородных, но способных. В более ранний период такая практика также существовала, но носила более скромные масштабы. Ее развитие с середины XVII в. привело к тому, что лица незнатного происхождения стали претендовать на высокие должности. Правительство и русские государи, понимая прямую выгоду для государства от таких выдвиженцев, способствовали их карьере. В итоге окольничие занимали те позиции, что ранее традиционно отводились для бояр, думный дворянин получал должность, которую ранее мог занять человек, находившийся в чине не ниже окольничего.

Что же при этом происходило с наместническими титулами? Следовало ли, что более низкое местническое и зависимое от него чиновное положение лица должны были повлечь за собой присвоение ему и более низкого наместнического титула, или же для системы распределения наместнических титулов была свойственна иная закономерность? Иными словами: зависел ли наместнический титул только от положения лица в местническо-чиновной иерархии или же на него влиял и статус, присущий должности, на которую было назначено это лицо?

Рассмотрим вопрос о связи наместнического титула с местническим и должностным положением лица, адресуясь к примерам разного времени. В 7091 (1582/83) г. великий посол на литовский рубеж, отправленный вместе с боярином И. В. Годуновым, думный дворянин А. Ф. Нагово носил боярский титул наместника Костромского. В 7094 (1585/86) г. дворянин Федор Писемский, посланный вместе с боярином князем Федором Михайловичем Троекуровым к королю Стефану Баторию, будучи вторым человеком в посольстве, носил титул наместника Шацкого. В мае 7166 (1658) г. А. Л. Ордин-Нащокин, будучи думным дворянином и вторым человеком в Великом посольстве в Швецию, носил титул наместника Шацкого. Согласно установившейся традиции дворянам, выполнявшим дипломатические поручения, присваивались наместнические титулы, стоявшие в конце наместнических росписей и относившиеся к низшим окольническим. Сами книги наместнических титулов неоднократно содержат ссылки на такого рода практику. Например, в записях о наместничестве Ряжском сказано, что им титулуются «дворяне ж которые посыланы в розные государства». В записях о Серпуховском наместничестве отмечено, что титул носят «дворяне ж которые посыланы в розные государства и в посланникех и для межевых дел». Федор Писемский, Андрей Нагово и Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин не испытали на себе действие этого традиционного правила. Тот факт, что они занимали должности, традиционно предназначавшиеся для бояр и окольничих, предопределило их наделение наместничествами Костромским, считавшимся боярским, и Шацким, являвшимся первым в списке всех окольнических наместничеств.