Читать «Юрова гора» онлайн - страница 32

Амурат тут же перевел:

— Мустафа-бей презирает тебя, пан Скарга! Он не ожидал, что будет иметь дело с таким жалким противником. Он был уверен, что ты уважаешь себя. Он не понимает тебя, а потому отказывает тебе. Ты не нужен ему. Хотя бы потому, что за тебя на наших базарах не дадут столько, сколько за твоего сына...

Амурат продолжал — а Мустафа уже поворачивал, чтобы удалиться с площади. Заметив его движение, пан Петр вскричал:

— Мустафа! Возьми меня! Христом Богом прошу! Отпусти моего мальчика! Отпусти!

И тут он опять услышал голос сына. Из толпы всадников доносилось отчаянное:

— Отец! Папенька! Забери меня!..

Пан Петр рванулся к сыну — но его опять остановили. Между тем визирь и основная группа его воинов спешно покидали площадь...

Несколько всадников задержались, в том числе и щедрый на улыбку Амурат. Последний сказал:

— Требование Мустафы остается в силе. Подумай, пан Петр. Нам нужны девушки и парни. И дети. Много детей. Мустафа дает тебе три дня. Не выполнишь то, о чем просит, получишь сына обратно — но уже покойника... Подумай, пан Петр.

Сказав сие, Амурат развернулся и пришпорил коня, поскакал за удаляющимся отрядом. За ним последовали его приближенные...

Пан Петр обхватил голову. Он понял, что упустил шанс. У несчастного было чувство, словно из рук его выпорхнула золотая птица. Слезы полились у него по щекам... Он плакал — но не замечал этого, как не замечал и людей, молча стоявших за его спиной. Так продолжалось несколько минут... Наконец несчастный вспомнил, где он. Пошатываясь, он подошел к жеребцу и взобрался в седло. Он был оглушен и измучен. Казалось, ему не на что было надеяться, оставалось одно — умереть...

Глава 11. Шабаш

Весь вечер и всю последовавшую за ним ночь пан Петр не покидал своей комнаты. Всем, кто хотел видеть его, слуги отвечали одно и то же: «Его милость молятся...» В тот день совет не собирался.

Но стоило заблестеть утренним лучам, как члены совета, не сговариваясь, потянулись в башню. Они знали о результате вчерашних переговоров, им хотелось приободрить старосту.

Когда пан Петр вошел в зал, его едва узнали — так он был бледен. Тем не менее в выражении лица, да и в осанке его угадывались уверенность и чувство собственного достоинства. Иные подошли к главе города и выразили ему сочувствие. Пан Петр не ответил. Но потом, когда все заняли свои места и притихли, сказал:

— Как бы ни было велико мое горе, я не забываю о том, кто я. Клятвою, данною мной Богу и королю, заверяю, что и впредь собираюсь служить вам верой и правдой... У меня отняли самое дорогое, что имел. В обмен на моего сына варвары требуют ваших детей. Но кто, скажите, как не я, наказанный Богом отец, должен понимать, что такое потерять родное дитя! Не пожелаю даже врагу подобного!.. Нет, не хочу, чтобы моя радость вылилась рекой слез моих подданных. А потому отказываюсь от предложения! Уповаю на милость Божью. И надеюсь, что она все же снизойдет на мое единокровное несчастное дитя...