Читать «Юрова гора» онлайн - страница 27

И тотчас где-то рядом он услышал знакомый низкий голос. Верный гайдук, хрипя от напряжения, ответил:

— Иду, паныч!

Пан Юрий оглянулся — и увидел толпу воинов, наседающих на гайдука. Булава Прокши крутилась, словно мельничное крыло. Всякий раз, когда она опускалась на голову или плечо кого-то из татар, раздавались ужасные крики... Но доставалось и Прокше. Молодой пан заметил, что серая рубаха несчастного слуги стала черной от крови. В груди Прокши застряла стрела с розовым оперением, а правая рука повисла, как плеть. И тем не менее верный гайдук не сдавался. Он держал булаву в левой, неудобной для себя руке и продолжал наносить свои ужасные удары по головам и телам татарских всадников... Его остановил удар саблей сзади по голове. Из висков и ушей гайдука хлынула кровь. Прокша удержался в седле. Но уже в следующее мгновение душа оставила его: гайдук грузно повалился на сторону, придавил собой и своей лошадью добрый десяток врагов...

Как только он упал, мальчик понял, что спасения ждать не от кого. Поэтому оставил свои попытки выпутаться из клубка веревок. Силы покинули его, а в глазах потемнело. Паныч судорожно потянулся, привстал на стременах и наконец повалился на землю...

Глава 9. Тревога пана Скарги

Вершина Перун-горы была хорошо заметна из замка. Люди ожидали, что там появится Жибинтей и его отряд. Каков же был их ужас, когда они увидели на ней татарских всадников... Последние предстали перед ними, как духи зла. Осажденные повалились на колени, прося у Бога заступиться за дружинников. С башни смельчакам стали подавать сигналы к отступлению. Но было уже поздно — дружинники вступили в схватку.

Замковые не видели того, что происходило у брода. Зато слышали крики и лязг металла. Пан Петр распорядился выслать отряд в помощь оказавшимся в беде. Отряд возглавил сотник... Но воины вернулись уже через несколько минут.

— Ваша милость, дорогу на Сморгонь запрудили татарские всадники, — доложил пан Богинец старосте. — Прорваться нет никакой возможности.

— Но я приказываю! — впервые в жизни сорвался староста. Голос вдруг изменил ему. — Там наши люди, — с трудом добавил он. — Они в опасности!

— Невозможно, — желая показать, что не намерен выполнять безумное указание, сухо ответил сотник. — Татары уже на площади! Если мы сейчас же не закроем ворота, они ворвутся в замок!

«Там мой сын!» — хотел крикнуть пан Петр. Его неожиданно охватил страх: бедняга представил себе, что происходит в эти минуты у брода.

— Коня! — прохрипел он. — Я сам!..

— Ваша милость, опомнитесь!

— Коня! Живо! — повторил пан Петр.

В одно мгновение несчастный позабыл о подданных, о клятве королю, о собственной безопасности. В сознании его, как удары колокола, теперь звучало единственное: «Там мой сын! Сын! Сын!» Он боялся даже подумать, что мальчик может быть зарублен или пленен...

В седло поданной лошади он влез сам. И, как был, в кунтуше, без сабли, немедля поскакал из замка в сторону площади. Сотник, дав знать, чтобы дружинники следовали за ним, устремился за своим господином.

Но на этот раз им пришлось вернуться еще скорее. Большой отряд преградил им дорогу на Сморгонской улице. Дружинники услышали, как староста закричал. Только теперь бедняга понял, в какую беду может вовлечь своих! Сердце несчастного продолжало рваться к броду — но разум уже требовал вернуться. Пан Петр отчаянно дергал за уздечку, заставляя лошадь кружить на месте. И наконец поскакал к замку...