Читать «Только ждать и смотреть» онлайн - страница 71

15

Нет, я не хотел говорить с Марком о его “мадам”. Как это трудно объяснить. Наверное, я ревновал. Мои родители не провели вместе даже одной ночи, а какая-то “мадам” – старушенция в моем понимании, – прожила с моим отцом семнадцать лет! Или я просто скучал по Лили так, что хоть умри. Я не мог говорить с Марком, вот и все! Моя мать всю жизнь искала ему замену, потому что любила его. Мои детские “папочки”, приносившие мячики, – это ведь поиски невозвратного прошлого. У Лили не было даже снимка Марка: единственную черно-белую фотографию, где они были вместе, отобрали в КГБ. Если бы она могла спрятать свою любовь, как ту тряпичную куклу! А Марк… Цветные фотографии певицы Лили Лории, которые я ему выслал, валялись где-то в подвале!

Моя мать, моя бедная Лили! Я только сейчас понял, почему она всегда красилась в блондинку, какой я ее нарисовал. Ей, наверное, не нравились разговоры о том, что я сын Нодара, она ведь знала, что я блондин, потому что весь в родного отца. Марк запомнил ее брюнеткой, а зрители и почитатели – блондинкой, какой она на самом деле никогда не была. Лили жила памятью о Марке, а он в это время “худо-бедно” жил гражданским браком в благополучной стране.

Моя мать Лили – единственное, что беспокоило меня в Монреале с самого дня приезда или еще раньше, с того момента, как самолет взлетел. Я думал о ней каждый день, каждый раз, просыпаясь или засыпая. Я оставил ее в стране без воды, электричества, газа, без регулярного движения самолетов и поездов. Без мира, если одним словом. Почему я поддался на уговоры Нодара и сбежал, как последний дезертир? Я ждал своего отца десять лет, три месяца и четырнадцать дней, мог бы подождать еще! Какой же я все-таки эгоист! И как я посмел быть счастливым, играть тут с кошками, глазеть на травку перед домом, трепаться с Марком, когда моя мать – там? Какие у нее могут быть гастроли по стране, которой нет? Кто дает концерты, когда вокруг стреляют? “Красную розочку, красную розочку я тебе дарю!” Хоть бы я мог послать ей денег! Но я уже давно – в самое первое утро в Монреале, если быть точным, – распорол свои плавки, куда Лили зашила советскую “Ладу” в американских долларах, и начал тратить. Первым пришел сосед Лоран и попросил заплатить за траву, которую он, оказывается, косил перед домом по просьбе Марка, а потом пару раз пицца, когда Марка не было дома, а дальше пошло-поехало. Я уже проедал кузов кремовой машины, хотя еще не заработал ни одного канадского цента.

“Почему Марк не искал встречи с Лили после того, как вернулся в Канаду?” – думал я. Ну, может, железный занавес был пуленепробиваем, а потом? Как этот убежденный коммунист не заметил, что Берлинская стена уже рухнула? Что, грохот до Канады не докатился? Чем оправдать его забывчивость? А трусливые объяснения Марка – “кому я такой нужен?”, “любовь не любит складываться в чемодан” – меня не устраивают!

Да, мне было бы легче, если бы он здесь умирал от горя! И пусть сам разбирается со своей “мадам”! Может, она заявляется, чтобы дать ему туфлей по лысой голове, да так ему и надо!