Читать «Только ждать и смотреть» онлайн - страница 125

Елена Бочоришвили

Голос появился где-то через две недели. Не голос даже – сипенье ржавой трубы. Однако забрезжила надежда. Он вернулся в Париж, он поехал в Милан. В Швейцарию, к какому-то знаменитому врачу. Так что же вы приняли, что там было, в этом средстве? Что за травы? А что за цветы были в букете? Как же лечить, если мы не знаем, от чего? Он разыскал ее адрес, он списался. Она отвечала сухо – это лекарство дала мне подруга, я напишу ей, спрошу. Назвала одну траву, потом другую. Да что вы, я все время это принимаю, там ничего опасного. Даже детям даем… Потом перестала отвечать. Он плакал, плакал каждый вечер. Жизнь. Жизнь под откос! Не ешь ничего лишнего. Не пей. Не кури. Перед концертом надо выспаться. Помни, что ты певец. Дело – это главное!

Он никогда не думал о себе – я счастлив! А ведь был! Почему мы понимаем это, только глядя назад?

Прошло года три-четыре, в мучениях, в пустых надеждах, в слезах. Врачи, упражнения, психотерапия. Ничего не помогло. Наконец один из докторов спросил его – а сколько вам лет, мсье Киселев? С годами ведь голос слабеет, а иногда пропадает совсем. Будто ему все приснилось – страшная женщина в черном платье, ее муж в белых ползунках. Может, голос действительно пропал оттого, что певец постарел? Когда Филипп встретил его, в ресторане, мсье Киселев думал, что приехал в Ниццу последний раз. Без дела нет жизни. Погулять напоследок, а потом…

Почему-то захотелось рассказать все Филиппу сразу же, во время первой встречи. Есть же люди, которые располагают к себе с самого начала – непонятно как. “Знаете, вот здесь, на этом месте, я позволил себя убить. Да, роковая женщина, судьба”. Мсье Киселев не рассказал потому, что ему показалось – мальчик и так все понял, без слов. Как он ни о чем не спросил! Откуда в нем – молодом, необразованном, деревенском, – такой класс?

Никакая терапия не спасла бы певца от пистолета. Но вот Филипп…

– Мс-сье Кис-се-лев! Я-вас-с-сра-азу-узнала! – кричал Филипп женским голосом. И швырял к его ногам веник, как букет.

Мсье Киселев – ах, надо было наложить побольше грима! Вы бы меня не узнали!

Филипп, сведя глаза на переносице, – я-о-вас-с-с-слы-ха-ла-еще-в-Ми-ла-не!

Мсье Киселев – о, вы бывали в Милане? Не сразу скажешь!

Филипп – к-как-ж-жаль-что-нас-не-бы-ло-на-кон-цер-те!

Мсье Киселев – да я этого вовсе не заметил…

Потом появлялся муж и объявлял важным голосом, что он ест только куриное мясо! И делал движения локтями, изображал петуха. И потом, чуть позже, развязка – ам-ам!

Конечно, жизнь – театр. Мы то плачем, то смеемся.

9

…А ведь на одном месте задерживаться не любил! Нет! Говорил себе, смеясь, потому что был молод, – так-вс-с-ся-ж-жизнь-п-прой-дет! Иногда бежал по огромному залу ресторана, в шесть окон, и замечал мимобегом – деревья в багряном цвету. И бежал дальше, спешил. Или шел утром с базара, нес в корзинке свежие фрукты и гвоздики на длинных ножках. Туман. Вступишь на мост – не видно другого конца. Пар поднимается над рекой, цепляется за стенки домов. Вот и весна. Париж, Париж, завтра опять рано вставать.