Читать «Славное море. Первая волна» онлайн - страница 89
Андрей Силаевич Иванов
Все случившееся в этот день и особенно раскрытая тайна Носкова взволновали Геннадия. Но он не осудил товарища, не разочаровался в нем. Занимательно рассказывая о море, Носков никогда не говорил о себе, как участнике событий. За что же упрекать его? И Носков становился для Геннадия героем, героем своей большой несбыточной мечты. «Бросил бы он свою водку к черту, — подумал Геннадий, — и сбылась бы его мечта, открылись бы ему просторные морские дороги».
IV
С уходом на берег Носкова Гена загрустил. Не друживший раньше ни с кем, кроме Носкова, он теперь стал часто уединяться, подолгу просиживать где-нибудь в стороне.
Матросы старались развлечь его, как могли. Однажды Сергей Алферов повел Геннадия в машинное отделение, в котором тот до этого еще не был.
Генку удивило, что машин здесь не одна, а две главные, да еще мотор и запасной паровой двигатель. Вдоль главных машин бегают вахтенные с масленками.
— Ну, как тебе у нас? — спросил Сергей.
Геннадий глянул на открытые иллюминаторы, шумно работающие вентиляторы и неопределенно ответил:
— Ничего. Техника и светло. Но тут же спросил:
— А если бы остановить вентиляторы?
— Тогда бы ты поспешил уйти наверх.
— А вы?
— Нам нельзя. Мы возле техники, потому и иллюминаторы открыты, и вентиляторы работают.
Серов прошел вдоль машин по узким решетчатым лестницам и переходам, остановился в раздумье, потом долго смотрел в иллюминатор, за которым совсем близко серебрилась вода.
— Шел бы ты к нам, все же техника, — предложил Сергей.
— Я не собираюсь оставаться на корабле. А одну навигацию и на палубе не раскисну.
Поднявшись наверх, Геннадий сразу наткнулся на кока. Тот попросил:
— Зайди на минутку.
— В камбуз?
— Ну да, по душам поговорить надо.
— Не пойду, — наотрез отказался Геннадий, — говори здесь.
— Какой же тут разговор? Тут беспокойство одно. Кок придерживался правила, что в своем доме и стены помогают. Он взял Геннадия под руку и почти насильно втолкнул в камбуз. Он тут же выставил на оцинкованный стол противень с двумя крупными пухлыми кусками рыбного пирога.
— Угощайся. До ужина еще не скоро. — И, поглаживая большим и указательным пальцами короткую щеточку усов, испытующе смотрел на Серова.
Геннадий отодвинул противень и, отвечая коку таким же испытующим взглядом, спросил:
— Опять в помощники сватать хочешь?
— Да не сватать, а просить. Невмоготу мне одному. И человек мне в аккурат такой нужен.
Влияние фантазера Носкова на молодого матроса-первогодка кончилось, и поэтому кок был уверен, что ему легко удастся уломать Серова.
Он попытался взять его мягкой, задушевной откровенностью. А когда Геннадий и на это отрицательно качнул головой, тот попробовал подойти с другой стороны.
— Видел я, как тебя боцман заставил палубу тереть. Не легкое дело. На палубе всегда то под солнцем, то на ветру. А осень придет… Ночь сырая, долгая. Темнота — хоть глаз выколи. Про дождь да шторм и говорить нечего. Трудная жизнь палубного матроса.
— Зато воздух свежий, — равнодушно сказал Серов.