Читать «Славное море. Первая волна» онлайн - страница 58

Отец не был профессиональным сапожником, но всю обувь чинил дома сам. Гена пожалел, что мало приглядывался к его работе. Теперь до всего нужно доходить самому.

Анна Ильинична молча принесла из чулана суровые нитки. Гена скрутил из них несколько концов, навощил варом. Получилась дратва. В старом ящичке отца нашел пучок щетины. В конец каждой дратвины вплел по длинной гибкой щетинке. У сапожников эти щетинки выполняют роль иголки.

По-мальчишески посапывая носом, он неторопливо и сосредоточенно натягивал разошедшиеся края кожи и ловко прокалывал в них дыру. Потом брал щетинки, которые держал во рту, просовывал их в отверстие навстречу друг другу и за ними продергивал дратву.

Шов получался двойной, крепкий и ровный, как на швейной машинке. Гена шил, ни на кого не оглядываясь, п с каждым стежком радовался своей рабочей удаче.

Надя сидела на корточках и, наклонив черноволосую голову, терпеливо следила за работой брата.

Он увидел ее чуть насупленные густые брови и, усмехнувшись, спросил:

— Что смотришь? Думаешь научиться?

Она приложила палец к губам и не сразу, по-взрослому сокрушенно, сказала:

— Не выйдет у меня.

Не поднимая головы, он басовито ответил:

— И не надо, не девчоночье это дело. Вон у мамы шить учись. Ей одной на нас не наготовиться — большие стали.

Кончив работу, внимательно осмотрел ботинок. Поставил его перед сестрой и спросил:

— Так ладно будет?

— Ой, хорошо! Спасибо, — обрадовалась девочка и понесла ботинки чистить.

Не успел Гена убрать свой небогатый сапожный припас, как Надя вернулась с начищенными ботинками. Но радости на лице ее уже не было.

— Гена, можно тебя попросить еще об одном, — чуть слышно сказала она, потупясь.

— Что спрашиваешь? Говори сразу.

— Починил ты ботинки хорошо… Только когда начнешь работать, купи мне с первой получки новые. Ну, пусть не ботинки, а сандалии, а только новенькие… Всем девочкам купили, а я одна…

На лбу Гены легли две глубокие продольные морщины. Черные брови опустились ниже и плотно сошлись у переносицы. Раньше это все требовали от отца. Теперь Надя спрашивает у него. Скоро спросит и мама, а ему уже спросить не у кого. Значит, надо скорей искать работу.

— Ладно, куплю, — решительно сказал он, сматывая остатки дратвы в клубочек. Хотел прибавить: «Кто же тебе еще купит?» — но сдержался.

— Можно и не с первой, а со второй, — сказала Надя.

— Обязательно купим с первой. И ботинки и сандалии. Будешь ходить не хуже других. Одна ты у нас.

На следующий день Надя уехала в лагерь, и в маленьком доме Серовых стало совсем тихо.

II

…Дав обещание сестре скоро обуть ее в новые башмаки, Гена уже не мог откладывать день устройства на работу. Но куда пойти? Раньше он как-то не готовился к этому, надеясь идти учиться дальше. А теперь надо решиться. Решиться раз и навсегда. И тогда всю жизнь или благодарить или ругать этот день.

Попробовал посоветоваться с матерью.

— Любое дело кормит человека, Гена, — сказала Анна Ильинична, любуясь сыном, во всем напоминавшим отца. — Только лучше, если ты выберешь дело по душе. Вот у меня оно маленькое, а сделаю все к положенному часу, и на душе светло, как в чистых комнатах. Директор как-то сказал: «От вашей чистоты, Анна Ильинична, мне каждый день воскресеньем кажется». Потом зарплату прибавил. Про зарплату я-то уже забыла, а вот слов его забыть не могу.