Читать «Общество Жюльетты» онлайн - страница 17

Травинки, соломинки, волоски, щетина. Любые длинные и гибкие вещи, от которых щекотно. Я слушаю рассказ Анны и понимаю, что мои фантазии, в которых мы с Джеком трахаемся в кабинете его босса, жутко скучны. Если бы только они! Скучны и все мои прочие фантазии. Анна сообщает, что, когда она наклоняется за нижним бельем, ей разрешено обернуться и посмотреть назад. Она поднимает одежду, кучей валяющуюся на полу, и складывает ее на деревянном стуле в другом конце комнаты, возле шкафа. Перебрасывает через спинку стула платье, вешает за бретельку лифчик, аккуратно сворачивает пояс, подвязки и панталоны и кладет их поверх платья. Только после этого ей можно посмотреть на шкаф.

– Тут я должна ахнуть. По словам Маркуса, это должно быть идеальное сочетание – в равных пропорциях – страха, удивления и восторга.

Предмет внимания – эрегированный член Маркуса, который на ее глазах медленно появляется из нижней дыры в дверце шкафа подобно улитке, выползающей из раковины.

Анне следует, не шелохнувшись, оставаться на месте и, разинув рот, наблюдать за тем, пока член с мошонкой полностью не высунется из дыры.

– Его член покачивается, как будто подманивает меня к себе, – рассказывает дальше Анна. – Поэтому я опускаюсь перед ним на колени и облизываю его, как облизывают подтаявшее мороженое в вафельном рожке. Я внушаю себе, будто лижу вишневое мороженое.

– И это и есть предварительные ласки? – спрашиваю я.

Я просто хочу уточнить, потому что ее рассказ меня ошарашил.

– Да, – отвечает Анна, – это всего лишь предварительные ласки.

Потом она говорит, что хотя и находится прямо перед шкафом, Маркус не произносит ни звука.

Она даже не слышит его дыхания. Не слышит даже возбужденного аханья в подтверждение, что она все делает правильно. Лишь легкое покачивание члена, когда тот невольно отстраняется от движений ее языка. Незначительные рефлекторные движения, подобно тому, как колено дергается, если ударить по нему маленьким серебряным молоточком.

– А как тогда понять, когда следует остановиться, – говорю я, – чтобы он не кончил?

– Когда ему становится достаточно, когда он готов к большему, дверца открывается, – говорит Анна. – Это немного жутковато.

Представляю, как дверца шкафа со скрипом открывается, совсем как в старом черно-белом фильме про дом с привидениями (такие обычно показывают по телевизору глубокой ночью), а за дверцей никого и ничего нет. Лишь чернильно-черная темнота.

– Для меня это сигнал. Я должна шагнуть в шкаф, – говорит Анна. – Всякий раз я чувствую, как бьется сердце, хотя точно знаю, что произойдет дальше и кто за дверью.

Она заходит в шкаф и закрывает за собой дверь. Теперь Анна ничего не видит, потому что Маркус залепил все щели бумагой, чтобы внутрь не проникал ни единый лучик.

– Требуется какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте. Даже после этого я вижу лишь тени, похожие на струйки пара, как будто у меня галлюцинации.

– А каких размеров шкаф? В нем не возникает клаустрофобия?

– Он довольно большой. По крайней мере, стенок касаются только мои ноги, – отвечает она. – Страшно другое: как быстро я теряю ощущение окружающего пространства. Кроме того, внутри ужасно жарко, как в турецкой бане, потому что Маркус уже использовал почти весь воздух, и я начинаю потеть сразу, с первой же секунды.