Читать «И снег приносит чудеса» онлайн - страница 7

Аркадий целую ночь глаз не мог сомкнуть. Всё думал, как странно сложилась его творческая биография. Фамилия сыграла с ним злую шутку. Баловнёв – ну, почему, не Айвазовский, не Маковский, не Крамской какой-нибудь. Еще дед говорил ему, что фамилия по жизни человека вести должна. Вот и ведёт – ничего никому не делает, а в приключения попадает. Да какие! Ладно бы, риск на миллион – а то одно баловство! Впрочем, деньги Аркадию никогда не были важны. Как настоящий художник относился он к ним легко, даже легкомысленно.

Самая дорогая его картина была про море. Большая, метра три на четыре. Её купил капитан Кукушкин. Кстати, вот тоже не повезло человеку. Быть бы ему орнитологом, известным всему миру. А он – капитан.

Кукушкину Баловнёва посоветовал один уважаемый галерист. Сказал ему, что если есть еще маринисты уровня Айвазовского, то Аркаша Баловнёв один из них. Капитан заказал «Море» за большие деньги. Сказал, мне, дескать, никакие корабли, лодки, закаты не нужны. И не вздумай чаек рисовать – чайка – птица дурная, никакой от нее пользы нет. Просто море сделай, брат Аркадий. Пусть шумит, плещет волной, пусть рыбой пахнет и солью. Аркадий так и сделал – в краску немного подмешал рыбьего жира. Его квартирка номер семь потом неприятно воняла две недели. Кошки от соседей Шмаковых приходили под дверью скулить. Но Аркадий не сопротивлялся. Искусство, оно людям на то и дано, чтобы радовать. А если человек от запаха рыбьего жира радуется, то кто его за это осудить может? Когда капитан баловнёвское море увидел, на колени стал и молиться начал. Вот, говорит, настоящая морская пучина, хочется в неё, Аркаша, окунуться и жить там. Это тебе не суша сухопарая! Капитан столько денег Аркадию заплатил, что Аркадий потом две недели по друзьям ходил и подарки дарил. Кому карандаш подарит, кому ластик, а кому пару тюбиков масла подкинет. Художники – народ простой, покажешь им тюбик, они и радуются, как дети. Аркадия тогда Айвазовским прозвали, правда, не надолго. Пару месяцев звали, а потом опять Баловнёвым оставили.

Аркадий был человек добрый. Если и случалось с ним какое-то баловство, то исключительно случайно. Соседи относились к художнику снисходительно. Правда, Иван Силыч из одиннадцатой квартиры всё норовил его поучить. Дескать, если случайности повторяются так часто, то это уже закономерность, а значит, пора тебе за ум браться, Аркадий. Но Иван Силыч ворчал тоже по-доброму. Аркадий и вспомнить не мог, кто на него по-настоящему злился. Если только Изольда Леонидовна из третьей квартиры, его соседка снизу.

Однажды у Аркадия трубу прорвало, он залил Изольдины новые обои. Она уже этого простить не могла. А он, чтобы загладить вину, написал для нее картину «Ландыши на подоконнике». Изольда Леонидовна, увидев подарок начала визжать, как пожарная сирена. Ландыши она ненавидела больше всего – была у нее какая-то история из бурной молодости, связанная с этими безобидными цветами. Аркадий, таким образом наступил на больную мозоль, и получился дважды виноват. Скандал едва уладили с помощью того же Ивана Силыча. Изольда успокоилась, но в спину Аркадию шипела неизменно. Он старался повода не давать, но разве за всем уследишь? Уронишь нечаянно сковородку на кухне – тут же стук по батарее. Весь стояк содрогается, это Изольда Леонидовна молотком стучит – недовольство выражает. Сделаешь музыку на транзисторе погромче – снова Изольда знаки подаёт. Любая оплошность стоила ему спокойствия. А тут еще эта пальма в зимнем саду на Белорусской. Аркадий с тревогой ждал, что о его неблаговидном проступке узнает соседка из третьей квартиры. Придется опять подключать Ивана Силыча – соседскую дипломатию.