Читать «Белый Крым, 1920» онлайн - страница 33

В 13 часов я уже продиктовал донесение Деникину, что наступление красных ликвидировано, отход противника превратился в беспорядочное бегство, захваченные орудия поступили на вооружение артиллерии корпуса.

Пространство до Чаплинки было свободно — конница красных и бригада резерва в бою участия не принимали. Охранение белых заняло прежнее положение: все части пошли по квартирам. Всякое наступление вперед было запрещено Ставкой.

Эту главу я закончу комическим инцидентом. Часов в 22—23-я уже в салон-вагоне диктую приказ о демонстрации на Чонгаре; тут же переговариваюсь с Перекопом о мелочах расположения, указываю летчикам задачи на завтрашний день, а о тыле забыл (вот что значит только военный, не знающий политики). А губернатор-то звонил через каждые 5 минут. Конечно, Штакор [-3] губернатору сообщил о фронте, но он, видимо, желал получить известия лично от меня. И вот в самый разгар диктовки, перебивая мою мысль, является адъютант, сотник Фрост, человек очень исполнительный, но мало думающий, и докладывает, что губернатор Татищев настоятельно просит сообщить о положении на фронте. Сознаюсь, я извелся — тут дело, а там продолжается паника — и резко отвечаю: «Что же, ты сам сказать ему не мог? Так передай, что вся тыловая сволочь может слезать с чемоданов». А Фрост, по всегдашней своей исполнительности, так и передал. Что было!.. Паника улеглась, но на меня посыпались жалобы и выговоры, тем более что лента передачи досталась репортерам. Даже Деникин прислал мне выговор, но это выражение стало ходячим по Крыму.

Этот бой послужил основой удержания Крыма мною и затянул Гражданскую войну на целый год. Каюсь, но это так.

ГЛАВА VI

Положение после первого боя на Перекопе

Естественно, после 24-го числа красные придвинулись к перешейку, но это не была атака (28 января). Несмотря на это, генерал Васильченко вопреки плану защиты Крыма держал все силы на Перекопе и вызывал все время туда и конницу Морозова. Поднялось сильное заболевание от простуды.

Начальником участка Мурза-Каяш — Перекопский перешеек включительно я назначил генерала Стокасимова — Васильченко заболел.

Красные за февраль серьезных попыток овладеть Крымом не делали. Правда, они вытеснили охранение с Чонгарского полуострова и морозили там свои части. Правда, 6–7 февраля была атака на Перекоп и его занятие, но все это было не серьезно и ликвидировалось легко. В феврале же красные сделали два налета с Чонгарского полуострова — один на Тюп-Джанкой, другой — прямо вдоль железнодорожною полотна, достигший станции Таганаш.

В конце января и в начале февраля наступили 20-градусные морозы, и Сиваш вопреки уверениям статистиков сделал то, чего ему, как крайне соленому озеру, по штату не полагалось, — он замерз. Этот вопрос меня сильно беспокоил. Каждую ночь я приказывал провозить на лед Сиваша две подводы, связанные вместе, общим весом в 45 пудов, и они стали проезжать по льду, как по сухому месту. Это мое действие было моими «друзьями» всех степеней освещено так: «После случайной победы Слащов допивается в своем штабе до того, что заставляет катать себя ночью по Сивашу в телегах, не давая спать солдатам». Когда это распространяли сторонники большевиков, я это понимал — они-то отлично знали, зачем я это делаю, — мы тогда были врагами. Но когда это говорили наши «беспросветные» (у генералов нет просвета на погонах), не понимая, что большая разница: вторгнутся ли красные в Крым через лед сразу с артиллерией или без нее, — это уже было признаком либо слишком большой злобы, либо глупости.