Читать «Ошибки в путеводителе» онлайн - страница 74

Алкобаса: прекрасный старый клостер монастыря, по карнизу химеры: рыбы, свиньи, полуженщины с сосцами-фигами. За клостером трапезная на восьми круглых столбах и кухня с гигантской вытяжкой.

Лиссабон уступает Порту в художественности, но превосходит по части музыкальных впечатлений. Когда мы гуляли днем по нашему – самому старому – району, казалось, что попали на съемки скрытой камерой неореалистического фильма про сороковые-пятидесятые. Маленькие ресторанчики, где сидят толстяки в майках и толстухи в халатах, чередуются с крохотными мастерскими по починке чуть ли не примусов. Белье на всех балконах, разумеется. А вечером все эти персонажи оказались в маленьком клубе фаду на нашей улице. И совершенно преобразились. Младший (предположительно) продавец мясного отдела оказался виртуозным гитаристом. За ним выходили один за другим вдохновенные исполнители: пожилой в клетчатой рубашке, со щеточкой усов; низенькая крашеная тетушка-очкарик; ястребиноликий жиголо; маленький смешной «парикмахер»; некто с большой челюстью, прогуливающий дога; смуглый картежник в черных очках. Все пели замечательно и, что называется, от всей души, но главным впечатлением было именно это преображение. Вот уж действительно народное искусство, совершенно живое, ни дряхлеть, ни умирать явно не собирается. В тесный зальчик постепенно набилась куча местной молодежи, слушали, затаив дыхание, а потом, говорят, и сами запели. Но это было часа в четыре ночи, мы к тому времени уже ушли.

Была у этой всеобщей музыкальности и обратная сторона: почти под нами располагался клуб-бар футбольных болельщиков, вполне мирных, но страшно горластых и больших любителей петь хором до середины ночи.

Тем не менее это, я думаю, лучшая улица в городе – самая праздничная. Ходят толпы прекрасной молодежи, из ресторанчиков несется фаду. Как человек курящий (на балконе), утверждаю: половина людей, проходящих внизу, это девушки туристского вида и с глубоким декольте. В конце улицы выход к полузакрытому дворику с очень хорошим (и дешевым) рестораном, где мы, нарушив собственное правило, сидели подряд два последних вечера. Я не слишком внимателен к еде и гастрономический оргазм чаще имитирую, чем испытываю, но и свиные ребрышки, и сибас, и дорада там были превосходны.

Не уступала улице и наша квартира в доме девятнадцатого века, с видом на реку Тежу: белая с высокими потолками и большим овальным столом в общей комнате. Каждый день приходил новый многопалубный корабль.

В Лиссабоне культ Фернандо Пессоа; всюду его изображения, есть и скульптурное: за бронзовым столиком у настоящего кафе (лиссабонский вариант венского). Пессоа легко спутать с Джойсом – то же лицо с усиками, тот же котелок.

Путеводитель (в который я почти не заглядывал) сообщает, что местные жители приветливы и тактичны. Мне еще показалось, что не по-южному сдержанны.

Только один эпизод в наш последний лиссабонский день напомнил, что не стоит слишком расслабляться. Мы приближались издали к группе молодых людей, что-то обсуждавших, как-то жестикулировавших. Ни лиц, ни слов было еще не разобрать, освещение дневное, улица центральная, но впервые за все эти дни колыхнулось вдруг, как язычок зажигалки, чувство опасности. Подошли ближе – да, это были наши, но явно не туристы, а новые местные. Все узкие и светлые, как бандитские ножики; прозрачные глазки стреляют по сторонам; южный выговор, воровской жаргон.