Читать «Ошибки в путеводителе» онлайн - страница 48

Вообще, как выразилась Алена, «жили мы широко – и ели, и нищим подавали». Впрочем, поесть в Испании – не только вопрос денег. Меню во всех заведениях, кроме откровенно туристских (которыми мы брезговали), только по-испански, и приносят всегда нечто противоположное тому, что ты себе представлял при заказе. Это делает процесс восхитительно непредсказуемым. Заказываешь, например, язык, прочитав в меню примерно это слово: lengua. А приносят тебе не слишком интересную камбалу. Или, попросив какие-то интригующие «овечьи язычки», получаешь гору травы с тем же названием. Даже знакомые слова здесь – «ложные друзья переводчика». Канапе – это бутерброд, сосидис – колбаса. Рыбный суп – суп из креветок.

А каталанский язык, на котором упорно говорят в Барселоне, совершенно не похож даже на испанский (собственно, кастильский). «Выход» по-испански salida, а по-каталански sortida. Видите, какая разница.

Разница вообще очень чувствуется. В Италии, к примеру, общая формальная любезность маскирует различие региональных темпераментов. А в Испании она заметна даже туристу. Мадридцы зимой ходят в шубах, барселонцы – при той же погоде – в распахнутых легких куртках. Каталонцы приветливы, кастильцы в массе мрачноваты и нелюбезны, даже здороваются неохотно. Не улыбаются. Надменные гранды за окошком билетной кассы или за стойкой отеля производят все же странное впечатление.

В Толедо это как-то особенно чувствуется. Единственный, пожалуй, из увиденных испанских городов, который мне откровенно не понравился. Депрессивный, очень раздражающий. Как бы придушенный. Люди идут навстречу как на подбор – чванливые коротышки. Улицы старые, страшно запутанные, а дома вдоль них или новые, или неприлично освежеванные. И почему-то ни одной площади. Ведь это что-то говорит о городе, о его жителях, верно? Говорит, вероятно, что они не хотят собираться вместе, не хотят видеть друг друга. И довольно давно не хотят, – может быть, после того как уничтожили всех своих евреев. (В других городах их просто выгнали.)

И еще этот их кошмарный Эль Греко, совсем не тот, к которому мы привыкли в Метрополитен или в бостонском Музее изящных искусств.

Мне показалось, что начинается грипп, тяжелый туман в голове, но это была чистая психосоматика: как только мы выехали за городские стены, все прошло.

Вот еще несколько впечатлений, не слишком восторженных. Авила, родина св. Терезы, как будто разбомблена собственными жителями и теперь строится заново. Всюду строительная техника, шум, кипит работа. Кафедральный собор пока не снесли, но устроили внутри постоянную экспозицию, заслонили все какими-то коробами, и теперь внутреннее пространство собора можно увидеть только из углов. И какое пространство – не сухое готическое, а еще романское, дивное, но с внезапным взлетом, только обещающим настоящую готику. (Так называемый романо-готический стиль.)