Читать «ТЕРРОР ПОСЛЕ 1917. СУПЕРТЕРРОР. СОПРОТИВЛЕНИЕ. Том 6.» онлайн - страница 323

В Европе среди русской эмиграции тусовались писатели и агенты ГПУ, а затем НКВД — Илья Эренбург и муж М. Цветаевой Сергей Эфрон, который после разоблачения жил и «стучал» под маской «Андреев». Огромное количество аналогичных владельцев и редакторов «русских» эмигрантских газет и журналов я уже перечислял выше, в предыдущих главах. В стране внедрялась передовая «высокая» культура — пели песенки одессита Якова Ядова «Цыпленок жареный», «Большая крокодила», «Бублики», «Мурка».

Во время этого необычайного роскошного расцвета еврейской интеллигенции и культуры в России уставший от преследований великий русский поэт Сергей Есенин в декабре 1923 г. писал: «Не было омерзительнее и паскуднее времени в литературной жизни, чем время, в которое мы живём». Как раз в этом году он написал поэму «Страна негодяев» про комиссара Чекистова, настоящая фамилия которого Лейбман, который русские церкви решил превратить в сортиры. За эту поэму С. Есенина должны были точно расстрелять, но он в это время путешествовал с Дункан по Европе и США, стал там известным, и большевики ломали голову — как уничтожить Есенина без ненужного шума.

Рассматривая эту радостную картину победившей нации, гегемонии — стоит отметить, что еврейская молодёжь не имела никаких препятствий для поступления в вузы в СССР в те годы, в отличие от русской. Русские дети, родители которых были из «бывших» сословий, и даже — если этих родителей уже не было в живых — не имели доступа к высшему образованию. Об этом с горечью вспоминал знаменитый советский академик Д.С. Лихачев («Воспоминания», 1999 г.).

«А русскую интеллигенцию «утюжили» ещё с 1918 г. В 20-х исключали из вузов уже состоявшихся студентов — по соцпроисхождению: детей дворян, духовенства, чиновников эти кары не распространялись на евреев как «нацию, угнетённую при царском режиме»: еврейскую молодёжь, хоть и буржуазного происхождения, свободно принимали в вузы; еврею прощалось, что он не пролетарий», — отмечает в своем исследовании А. Солженицын («Двести лет вместе»). Современный еврейский исследователь Г. Шурмак («Новый мир», № 11, 1994 г.) писал о 20-х: «В студенческих аудиториях тон часто задавали евреи, не замечавшие, что их интеллектуальное пиршество идёт на фоне опустошений в стане основного народа страны» (С).

«Широкий доступ в высшие и специальные учебные заведения привёл к созданию не только кадров врачей, учителей и особенно инженеров и технических работников среди евреев, но и открыл для евреев возможность преподавательской и научно-исследовательской деятельности в университетах и других учреждениях», — пишет с удовлетворением в своей книге Г. Аронсон («Еврейский вопрос в эпоху Сталина»).

В СССР вступительные экзамены в вузы ввели только 19 сентября 1932 года, а до этого принимали по классовому признаку. Отмечу ещё раз — до 1917 г. ленинцы называли себя демократами и кричали о правах и свободах больше всех.

Как только замечали в каком-то провинциальном городке молодого еврея с подозрением на талант, как например Вольфа Эрлиха, сразу направляли в столицы, где сразу публиковали, а если они желали — принимали на 2-й или 3-й курс университета. Всех своих звезд фотографировал на Невском Моисей Наппельбаум, лечил от случайных болезней знаменитый венеролог Голосовкер Самуил Яковлевич. А своим вождям и соплеменникам вечную молодость пытался сохранить личный врач Ленина Абрам Залманов, который экспериментировал по последнему слову науки, помещая людей в скипидарные ванны. А когда некий высокопоставленный большевик очень сильно обжог скипидаром свой половой орган, вероятно, не защищенный крайней плотью, то Абрам-экспериментатор, не дожидаясь «дела врачей», быстро удрал из СССР на Запад.