Читать «Серийные преступления» онлайн - страница 13

Прошло около двух недель. На одном из обычных утренних докладов у обер-полицеймейстера графа Шувалова он передал мне телеграмму со словами:

— Съездите в Парголово, произведите дознание и сделайте что нужно, для поимки преступников.

Телеграмма была такого содержания: «В ночь на сегодняшнее число на Выборгском шоссе ограблена с нанесением тяжких побоев финляндская уроженка Мария Рубан».

Поручение это пришлось мне не по сердцу: и по столице у меня была масса дела, а тут еще поезжай в пригород. Но граф не переносил возражений, а потому ничего не оставалось делать, как покориться. Узнав о местожительстве потерпевшей, я на моем иноходце в два часа доехал до деревни Закабыловки. Стоявшие у ворот одного из одноэтажных домов нижний полицейский чин и человек пять праздных зевак без слов подсказывали мне, куда завернуть лошадь.

В избе я увидел знакомую мне картину: в переднем углу, под образами, сидел, опершись локтями на деревянный, крашеный стол, становой пристав, строчивший протокол. Поодаль, около русской печи, за ситцевой занавеской, громко охала жертва. Тут же, около нее, суетились маленький юркий человек — видимо, фельдшер, и две какие-то бабы голосисто причитали на разные тона. Подождав, пока больная пришла несколько в себя и успокоилась, я приказал бабам прекратить их завывания и приступил к допросу.

— Ну, тетушка, как было дело?

— Нешиштая шила!.. Шерти, шерти!.. заговорила, своеобразно шепелявя, избитая до полусмерти баба…

— А!.. Нечистая сила!.. Черти!..

Внимание мое вмиг удвоилось, и я принялся за обстоятельные расспросы. Вот что на своеобразном русском жаргоне изложила чухонка:

«Отъехала я верст пять от казарм, час-то был поздний, — я и задремала. Проснулась, вижу лошадь стоит. Стала я доставать кнут, да так и замерла от страха. Вижу, по бокам телеги стоят три дьявола, с черными, как вакса, рожами, языки огненные и хвосты лошадиные! Как лютые псы, бросились они на меня, и начали они рвать на мне одежонку… Кошель искали. А как нашли мой кошель, так вместе с карманом и вырвали: а в кошельке-то всего, почитай, гривен восемь было… — Ну, думаю, теперь отпустят душу на покаяние… Да не тут-то было — осерчал, видишь ты, один, что денег в кошельке мало, затопал копытами да как гаркнет: „Тяни со старой шкуры сапоги, ишь подошвы-то новые!“

И стал это он, сатана, сапоги с ног тянуть, да не осилить ему, ругается, плюется, а все ни с места. Сапоги-то не разношены были, только за два дня куплены… Собрался он с духом, уперся коленищем мне в живот, да как дернет изо всей силы, я уже думала ногу с корнем оторвал, да только сапог поддался?..

Тогда другой-то, который держал меня за горло, придавил коленом грудь и говорит: „Руби топором ногу, если не осилишь!“ Захолодело мое сердце, как услышала, что сейчас ногу мою будут рубить. Да, видно, Богу не угодно было допустить этого. Дернул еще раз окаянный, сапог-то и соскочил. А потом бить меня стали. Избили до полусмерти. Что было со мной дальше — не помню. Оглянулась, гляжу, Рыжка у ворот избы стоит, а сама я лежу на дне телеги и на бок повернуться не могу. Голова трещит, а ноги и руки так болят, точно их собаки грызут. Спасибо, соседи увидали да на руках, сволокли в избу».