Читать «Связующие нити» онлайн - страница 108

— Вельтон, вот ты у нас Архивариус, делами ведаешь и прочее, вот скажи — по статистике, сколько к нам приходит таких вот старичков, мужчин, юношей, что когда‑то побоялись подойти и заговорить, а если заговорили, то не взяли телефона, а если взяли телефон, так не решились позвонить потом? Больше ведь, чем всех остальных посетителей вместе взятых.

— Да, Пулечка, это так. Это оттого, что мужчины гораздо более нерешительные, чем женщины. Вспомни, например, недавний случай про керамиста. Взяла, подошла, поцеловала… а тот, про выпускной бал и бутылку коньяка, помнишь?

— Это который?

Зарина одна схмурила брови, пытаясь припомнить, а Вельтон махнул на неё рукой:

— Да ты что, такой забавный был случай, — девушка в парня была влюблена из параллельного класса, приворожить его хотела так сильно, что пошла к гадалке, а та ей порошка в кулёчек насыпала, ну?

— А! Помню, и на выпускном девушка затащила его за угол школьного двора, сунула ему этот коньяк в руки и сбежала!

Мы засмеялись. Этот случай, я тоже помнила, произошёл практически сразу же, как только Трис привел меня в агентство и я начала работать. Пришёл к нам сам этот парень, с выпускного вечера прошло тогда года два… Вельтон на словах продолжал озвучивать мои воспоминания и даже, выйдя из‑за стола, полез рыться в шкафу с делами.

— Он пришёл… да, его звали Питером, кажется, и говорит, что два года не мог забыть её взгляда. Очень хорошая история, сейчас найду. Они ведь были знакомы, или просто знали друг друга, в школе же встречались, но не общались близко никогда, даже в общих кампаниях. Серенькая, говорит, она была, неприметная, что она есть, что её нет, ему всё равно было. Пока однажды, уже на выпускном вечере, она его не подкараулила где‑то во дворе школы… ха — ха… да вот оно дельце, сейчас я вам освежу память.

Мы сидели за столом, а Вельтон, взяв не такую уж и пухлую папку, вернулся за стол поближе к свету. Полистал странички:

— Вот… "… чувствую, меня кто‑то за руку схватил и в сторону потянул. Я ничего и понять не успел, так всё быстро — быстро происходило. Успел только на мгновение удивиться, что это тихоня Валентина, оказывается. Она мне в руки бутылку втиснула, пальцы зажала и бормочет что‑то про подарок, про последний день, ничего не разобрал, стоял как по голове ударенный. У неё в тот момент такие глаза были! Такое в них горело, такой огонь был… и отчаянье что ли. Она убежала сразу, а я в себя прийти не мог. Такой был взгляд. Потом, пока месяц до вступительных в институт оставался, мы с одноклассниками встречались ещё большой компанией, я её видел, но подойти не решался. Не знаю почему. Коньяк я товарищу отдал, сам не пью. Да и не в этом дело было. Я всё думал об этой Валентине, а на встречах, наоборот, едва замечал, что она смотрит в мою сторону, уходил, игнорировал специально. Я боялся. Едва я этот взгляд вспоминал, как у меня сердце прыгало, во взгляде было столько… столько чувства, столько красоты, столько храбрости было. Потом мы все разъехались из города. Кто куда поступал, и я уехал, а месяц назад на столичной студенческой олимпиаде встретил одну девушку, она как раз училась с Валентиной в одном классе, не удержался, спросил, знает ли она что‑то о ней. А та как давай смеяться. Мол, в курсе ли я, что эта дурочка Валька по уши в меня влюблённая, мне бутылку с зельем на выпускном подсунула? Она всё скрывала, тряслась, а тут ведь всё, последний день, больше никогда не увидимся… Пошла бы и призналась, чем такую глупость вытворять. Гадалка, мол, ей за деньги мел в порошке продала, только надула её, дуреху, и поделом. Обсмеяла она её сначала, а потом просто сказала, что та из города нашего вместе с семьёй уехала, ищи — свищи теперь ветра в поле…". Вот и пришёл он к нам тогда, — продолжал Вельтон, перелистнув ещё несколько страниц, уже с рисунками. — Трис тогда такой красивый мост вычертил. А вот твои картинки, Гретт.