Читать «Русский струльдбруг (сборник)» онлайн - страница 188

Геннадий Мартович Прашкевич

– …мы отключим Сеть, – твердо пообещал я. – И вернем в реальность всех заблудших людей.

– Заблудших?

Сатин провел пальцем по сенсорам вебера.

Для него-то никаких запретов не существовало.

Я увидел на экране узкую лестницу. Она уходила в темное нутро металлической башни. В чжунго могли быть такие, почему нет, но, скорее всего, это была одна из башен Сети.

Подниматься было нелегко.

Ноги уставали… Шаг… Еще шаг…

Но минут через десять я выбрался на увитую плющом смотровую площадку.

Внизу открылся дом Анны Радловой. Почему-то я сразу понял, что это ее дом. Необыкновенно ровно подстриженные газоны. Плоское озеро, лежащее вровень с плоскими берегами. Черные лиственницы. И совсем далеко, чуть ли не на черте горизонта, – огромная тусклая река, змеящаяся, рябая, как дракон, и печальные полярные равнины, израненные воронками вытаявших провалов.

Перед домом толпились гости.

На озере поблескивали весла смельчаков.

Оживленные голоса доносились как некий отдаленный ропот, другая жизнь, все равно чувствовалось, что люди внизу свободны. Они даже нисколько там не боялись болезни Керкстона.

Я будто заглянул в чужое освещенное окно.

Чувство это усилилось, когда я поднял подзорную трубу.

Она лежала тут же, на полочке. Наверное, Сатин не раз любовался теми панорамами и звездами. Особенно долгой полярной ночью. Но меня сейчас интересовала толпа, гуляющая перед домом старухи Радловой. Пышные шлейфы. Пышные парики. Сумасшедшие прически. Красивые лица, черт побери! Уверенные!

* * *

Когда Конфуций странствовал по горе Тайшань, он увидел Жуна Цици, который бродил по равнине в одеждах из шкур, подпоясанный простой веревкой, и напевал песню, подыгрывая себе на лютне. Холодный ветер не мешал ему.

– Уважаемый, отчего вы так веселитесь? – спросил Конфуций.

– О, у меня много причин для веселья! – ответил Жун Цици. – Среди всех вещей этого мира человек – самое драгоценное, а я родился именно человеком. Разве это не причина для веселья? Из двух известных полов мужчины всегда ценятся выше, чем женщины, а я родился мужчиной. Вот и вторая причина для моего веселья! Среди родившихся на этот свет многие не живут и дня или месяца и никогда не выходят из пеленок, а я уже прожил почти девяносто лет. При этом я принимаю свою судьбу и спокойно ожидаю конца. О чем же мне беспокоиться?

– Вот человек, знающий, как быть довольным в этом мире! – воскликнул Конфуций.

* * *

«Где ты, Бо Юй, когда так нужен народу?»

* * *

Голос помощницы Фэй: «Ах, как много превосходных симптомов!»

* * *

СТАРИМСЯ ЕСТЕСТВЕННО

СТАРИМСЯ ЕСТЕСТВЕННО

СТАРИМСЯ ЕСТЕСТВЕННО

* * *

Меня вновь вынесло в ресторан.

Сатин уже ушел. Но с развертки вебера на меня глядела Фэй.

– Лянь… – произнесла она.

Я не сразу понял:

– «Жалеть?»

Она покачала головой:

– Нет, Гао-ди… «Любить»… Мы долго не виделись.

– Я был занят. Пытался даже побывать в Сети.

– Надеюсь, у тебя ничего не получилось?

– Надеешься?

Она улыбнулась:

– Хотела спросить тебя, Гао-ди…

– Спрашивай.

– Нет, не сейчас.