Читать «Русский струльдбруг (сборник)» онлайн - страница 184
Геннадий Мартович Прашкевич
* * *
«Так мы любуемся расцветающими в нашем саду гвоздиками и тюльпанами, нисколько не сокрушаясь о тех, которые увяли прошлой осенью».
* * *
– Я всю жизнь резал по камню.
Старик без всякого выражения смотрел на вырожденные иероглифы.
– Глиптика – увлекательное занятие, – пошевелил он пальцами, обтянутыми перчатками салатного цвета. – Я прожил большую жизнь.
«Большую жизнь». Я давным-давно проскочил далекий период его дурацкого возраста. Я был старше дряхлого вдовца на многие-многие десятки лет. А он, видите ли, прожил «большую жизнь»! И вовсе не глиптика была его главным занятием… Крэкер… Ну да, именно крэкер… Именно так… Когда-то он был сетевым крэкером… Наверное, его до сих пор боятся…
С неопрятных одежд я свободно считывал всю жизнь старика.
Виртуальные миры… Да, он был отличным крэкером… Он с первой попытки взламывал любой код, для него в Сети не было тайн… Похоже, со старухой Радловой он когда-то был близок в том самом смысле, как это допускает природа. Но главным для него всегда оставалась Сеть. Считается, что именно такие профессионалы создавали культуру дарения. Ну да, он и сейчас гордится тем, что дарил людям закрытую от всех информацию. Конечно, его не всегда понимали. Случалось, осуждали в открытом флейминге – заваливали тысячами презрительных электронных посланий. Бывало и худшее. Но он не отступал. Он стоял на своем. Он был убежден, что только Сеть может создать истинную культуру дарения.
– Я хотел провести старость на одном из южных морей, а сейчас у меня только домик в виртуальной общине.
– Вас не выпускают из Хатанги? – догадался я.
– Разве только меня? – пожевал он губами.
– А какие моря вас привлекали?
Я понимал, что старику хочется поговорить. Все равно о чем. Вечером он медлительно, смакуя каждое слово, перескажет наш разговор своей дряхлой спутнице. Обсуждая услышанное, они будут находить в моих ничем не примечательных словах все новые и новые глубинные смыслы.
– Не знаю…
Он опустил глаза.
– Теплые… Да, теплые…
Какие-то видения заставили его обо всем забыть.
Тоска по пространству. Ах, эта неизбывная великая тоска по пространству!
– Моя жена русская… У нас не было детей… А теперь и жена умерла… Я хочу жить среди русских…
– Наберитесь терпения.
– Думаете, что-то изменится?
– Все в мире рано или поздно меняется.
– Но мне уже за шестьдесят…
* * *
– Посмотри мне в глаза…
Опустив веки, я прижался лбом к щеке Фэй.
Мы были на маяке Омо. Слышали ветер за стальной стеной.
– Разве можно видеть с закрытыми глазами?..
* * *
Потом я не видел Фэй несколько месяцев.
Зато время от времени встречал ее помощницу.
