Читать «Грустное танго Арлекина» онлайн - страница 88
Анна Ольховская
А потом откуда-нибудь из кухни или из комнаты прибегала сияющая от счастья Яна и бросалась ему на шею, и они целовались, и…
– Елки-палки, Сахновский, ты совсем чего-то рассиропился, – проворчал Дима, паркуясь на служебной стоянке. – Еще немного, и мелодрамы начнешь смотреть вместо детективов и триллеров.
Но устыдиться не получалось. Картинка, нарисованная воображением, была такой щемяще солнечной и теплой, такой правильной, что строить сурового мачо перед самим собой не хотелось.
Дмитрий Сахновский совершенно точно знал: он ХОЧЕТ этого.
И детишек, и собаку с кошкой, и маму Яну, и веселые семейные праздники, и переодеваться в Деда Мороза, и…
В кармане завибрировал и заверещал мобильник.
– Кто там мой драгоценный остаток заряда расходует? – проворчал Сахновский, с трудом вытаскивая телефон из кармана. Взглянул на дисплей. – О, Черепанов! Ну конечно, кто же еще! Надеюсь, новости хорошие и нашего упыря-тролля поймали. Привет, Матвей! Чем порадуешь?
– Если бы… – угрюмо произнес Черепанов. – Ты сейчас где?
– На службу приехал, только запарковался.
– А Яна?
– А она дома.
– Точно?
– А в чем дело? – Пальцы, державшие телефон, онемели, словно вместо пластика мобильник был сделан изо льда.
– Дерьмовые дела, дружище. Клоуна нашли.
– И разве это дерьмовые дела?
– Они самые. Клоун мертв. Давно, судя по всему, его убили в тот же день, когда он сбежал.
– Убили?!
– Да. И я знаю, кто это сделал.
Глава 38
Темно. Темно, пусто, тихо.
Хотя нет, не совсем тихо, откуда-то издалека доносился голос, но глухо, словно сквозь слой ваты. Что-то бубнил монотонно и неразборчиво.
Яна теперь знала, как чувствует себя кукла, лежащая в коробке. Нет, не кукла – фарфоровая статуэтка, тщательно завернутая в вату и упакованная. В красивую праздничную коробку с затейливым бантиком.
Подарок.
Вот только кому?
И вообще, что происходит? Где она? Почему так темно? И зачем ее засунули в коробку? Димка, что ли, разыграть решил? Но почему тогда болит под лопаткой?
И… и почему не открываются глаза? Словно веки залили цементом?
Дурдом какой-то, честное слово! И самое противное – память решила устроить забастовку и категорически отказывалась транслировать предшествующие упаковке в коробку события. В голове мрачно пульсировала тьма.
И еще этот раздражающий бубнеж!
Яна еще раз попыталась открыть глаза – ура, получилось! Правда, совсем чуть-чуть, на миллиметр. Но и в эту щелку стало видно, что коробка, в которой лежала Яна, была, мягко, говоря, великоватой. Да что там великоватой – огромной!
Больше похоже на заброшенный цех какого-нибудь завода, а не на коробку.
И не заворачивал никто девушку в мягкую вату, наоборот, швырнули на бетонный грязный пол. Что немедленно подтвердила вернувшаяся чувствительность тела, до этого момента онемевшего.
И слух тоже прояснился – голос больше не пробивался сквозь вату, звучал четко и ясно. Но лучше бы не звучал…
– …твари! Все вы – озабоченные бездушные похотливые твари! Ненавижу! Как же я вас всех ненавижу! Я думал – ты другая, не такая! Ты – светлая, чистая, добрая, нежная, тебе чужды похоть и разврат, ты прекрасно можешь обойтись без этого! Так нет же, ты такая же, как они все! Шлюха! Циничная мразь! Но ничего, я тебя очищу! Так же, как тех сучек очистил!
