Читать «Большая дорога» онлайн - страница 191

— Дадим, — тихо сказал генерал. — У меня есть еще пятая линия окопов… Последняя.

Адъютант доложил, что генерала и Шугаева хочет видеть Дарья Михайловна по срочному делу.

— Зовите, — сказал генерал.

Дарья Михайловна вошла и тяжело опустилась на скамью. Ее лицо было темного, почти черного цвета, как у людей, обожженных молнией. Она сидела неподвижно и сухими, глубоко запавшими в синие ямки глазами смотрела в землю. И все молчали, понимая, что то, что пришлось совершить ей, выше сил ее доброй души.

— В железную клетку заперли Машеньку, звери лютые, — проговорила она наконец и заплакала. — И мой грех взяла на свою душеньку… А выдал ее врагам Яшка шемякинский… И сидит она в клетке, как птица, несчастная. Ни пить, ни есть ей не дают. Придет какой-то с черепом на рукаве, положит кусок хлеба возле клетки и кричит: «Отрекись от советской власти — тогда дам хлеба!» Пятый день голодом морят ее…

Вдруг дверь, ведущая за перегородку, распахнулась, и вошел Владимир. Он шагнул к генералу и глухо, прерывистым голосом, сказал:

— Я пойду туда… Разрешите!

Минуту назад, лежа за перегородкой, он вдруг припомнил, что нужно непременно сказать генералу о преступлении Бориса Протасова. Но услышав голос Дарьи Михайловны, Владимир забыл обо всем, — все померкло перед ужасной вестью о Маше.

— Разрешите! — повторил он, забыв о том, что голоден, что одежда еще не просохла, не чувствуя ни озноба, ни боли во всем теле. Он чувствовал только страдания близкого ему человека.

Несколько минут стояло молчание. Михаил Андреевич думал, опустив голову. Слышны были лишь всхлипывания Дарьи Михайловны.

— Я поддерживаю эту просьбу, — тихо проговорил Шугаев.

Генерал поднял голову, взглянул на Белозерова и, прочитав на его лице молчаливое согласие, сказал:

— Хорошо.

Шугаев вышел из землянки вместе с Владимиром. Ему хотелось сказать юноше какие-то ободряющие слова, может быть, помочь чем-нибудь, хотя ясно понимал, что ничем помочь Владимиру не может, а слова утешения лишь усилят душевную боль его. Они поровнялись с домиком Маши, и Шугаев вдруг подумал, что Александр Степанович может оказаться полезным. Они зашли к Орлову.

Узнав о судьбе Маши, он долго молчал. Он думал о том, что если бы Маша послушала его совета и вышла замуж, у нее были бы дети — забота о своей семье привязала бы ее к своему маленькому миру, она не стала бы заниматься политикой и теперь бы сидела но в клетке, а в своей теплой избе. А Маша даже отвергла сто тысяч, которые он хотел отдать ей в приданое… И лежат эти деньги, как бессмысленное богатство… А что если эти деньги взять да сунуть немцу, который стережет Машу? Они, немцы, слыхать, жадные до денег.

И Александр Степанович, набив мешок деньгами, пошел в Отрадное по лесам и болотам — тем же путем, каким шла туда Маша. Вместе с ним шагал Владимир, переодетый в крестьянскую одежду.