Читать «Святитель Филипп Московский. Вехи русской православной истории» онлайн - страница 45

Стремясь сквозь сон тягучей бездны

Холопства, стыд и страх поправ,

Течет тугой поток железный

Вливаясь в горло переправ.

За Дон, за Дон стремятся вои,

В простор, где грозный враг не спит,

Где им расстаться с головою,

Быть может, вскоре предстоит.

А к небесам молитва плавно

Текла: верша свой истый труд,

Весь причт молился православный

И с ним весь православный люд.

Когда огромное светило

Короновало окоем

И амальгамой окатило

Простор и все, что стыло в нем,

Туман рассеялся. Незримо

Витал над полем Божий Дух,

И грозный миг неотвратимый

Был близок. Напрягая слух,

Стояли рати. Ветер влажный

Блуждал меж сомкнутых рядов.

Две силы встретились, и каждый

Разить был недруга готов.

Вдоль войск гарцующие кони

Носили статных удальцов,

И виден был как на ладони

Неустрашимый строй бойцов.

Решимость воев, их горенье

К победе видел светлый князь,

И, обретая вдохновенье,

Вскричал, душой возвеселясь:

«Обрушим меч наш справедливый

На нечестивый пьедестал!

Воспрянем, братья! День счастливый,

День очищения настал!

Так зачерпнем же полной чашей

Отваги. Справим торжество

Святой Царицы веры нашей,

Восславим Девы Рождество!

Придем к своей благой награде –

Иной исход в сей день негож:

Коль победим – то Бога ради,

Поляжем – ради Бога тож».

Вот Челубей-мурза, кирасой

Сверкнув, отъехал. Пересвет,

Укрытый только черной рясой,

Коня ему пустил вослед.

Вот, разойдясь на сто саженей,

Навстречь друг другу понеслись

И… пали оба. Крик смятенный

Двух войск вознесся, было, ввысь

И смолк. И взмах меча желанный

Постановил на поле власть

Жнеца с косою окаянной

И сеча злая началась.

……………………………….

Когда на поле Куликовом

Почил недвижный свет луны,

Казалось, гнет, ярмо, оковы –

Все с русской сброшено спины.

Единственное, что осталось,

Пространство праведной страды:

Небес смертельная усталость

Над полем сломленной беды,

Веселая решимость мертвых

И радость скорбная живых,

Кровавый пот ладоней стертых

И лютой сечи страшный жмых.

Отсюда Русь несет поныне

В зените Дмитриевых грез

Простые истины-святыни:

НАРОД! ОТЕЧЕСТВО! ХРИСТОС!

31 октября 2005 года

Из цикла «Человек»

На заре

В моих глазах – упрямая тоска.

Я, крадучись, дошел до края леса

И в степь гляжу. Земля моя плоска,

А воздух чист и не имеет веса.

Так вот какой он, край моей земли…

Что там за ним?.. Молчит чужое поле.

Встает заря. Краснеют ковыли,

Но одиноко дикое приволье.

Копье до боли судорожно сжав,

Я сделал шаг… и, к травам припадая,

Сглотнул слюну. Язык мой стал шершав,

И кровь вскипела в жилах молодая.

Как я посмел? Что скажут старики?

Там леса нет. Там мир необитаем.

Нет. Дальше мне нельзя… Там нет реки…

Так что же там за тем небесным краем??

Я распрямился. Отступил назад.

Но кремневый направил наконечник

В чужую даль, где облака висят

Над краем мира вольно и беспечно.

Я знать не знал, что в той чужой дали,

Встав в полный рост, на лес глядит пытливо

Подобный мне. Безмолвны ковыли,

И рядом конь потряхивает гривой.

Заря растет, чиста и высока.

В чужих глазах мерцает опасенье.

И наша встреча, видимо, близка.

Но я – в лесу. А он – в недоуменье.