Читать «Тайка» онлайн - страница 25
Надежда Константиновна Тюленева
— Экая глупость! Ребячество, ей-богу, какое-то! — ругал себя Николай, сидя с цигаркой в темной кухне у поддувала. — Старичина, иди спи. Есть у тебя верная, здоровая жена! Семья, дом с хозяйством! Дочка — хороший человек растет. Чего тебе еще надо? Иди спи!
Но идти не хотелось. И сидел курил Николай. Тосковал о несбывшемся. И ждал, как спасенья, рассвета.
Глава третья. Под белым небом
— Ух ты, ну и пуржит! Вот наяривает! — Тайка влетела в избу. А за ней прямо к печи покатило стадо белых холодных барашков. Оно быстро таяло и оседало на стеклах бисеринками пота.
— Но-о, не весь снег-от принесла? — взглянула на Тайку мать. — Иди-ко обмети пимы-то. Да ладом! — и швырнула ей под ноги голик, которым только что подчищала печной под.
Тайка, уже успевшая закинуть под лавку полевую сумку с учебниками и повесить на гвоздик неуклюжее свое, сшитое бабушкой и уже дважды надставленное и расставленное пальтишко, охотно схватила этот голик и выбежала в сени. Потопталась, постучала там погромче подшитыми пимишками, поскребла их голиком и, вернувшись в избу, снова потянулась к матери шершавыми красными ладошками.
— Погрей, мамка!
— A-а, застыла, малявка! — Мать сунула Тайкины руки себе под мышки, притянула дочь за тонкие костлявые плечи, погладила по жесткому короткому чубчику, ласково спросила: — Ну, как училась сегодня, обормотушка? Новый год чем встречать будем? Не за горами ведь уж!
— Да чего, не хуже других училась. Одна тройка — по грамматике да одна пятерка — по рисованию. Остальные четверки.
— Уж по рисованию-то пятерка — особая гордость! — насмешливо улыбнулась мать.
Бабушка, сбивавшая в углу под божничкой масло, тоже подала голос:
— А что, художество — тоже ремесло. Раньше вот богомазы были — очень почетное дело считалось. Не-ет, хорошему учиться — никогда не лишне. Ремесло не коромысло и плеч не тянет, а в беде выручит. Да и как ты говоришь, Устинька, невелики успехи? Она ведь у нас вовсе рисовать не умела.
— Бабухастик! Ведь я тебя не заметила! Чего ты делаешь? Ой, масличко! Чур, мне пахточки! — кинулась было Тайка к бабушке.
Мать, как бы и не слыша Тайкиных восторгов, снова подала дочери пальтишко:
— Ha-ко свою лопатинку да пойдешь со мной управляться!
— Ага, управляться тебе! Я кушать хочу!
— Оголодала, бедная! Накушаешься, успеешь! Пока управляемся, бабушка суп заправит. Вон шаньги в печь посадила. Скоро поспеют. Придет папка из бригады, и ужинать будем.
Тайка, лицемерно хлюпая носом, полезла на печку за подойником.
Бабушке было жаль внучку, но в семье жалеть не принято, и она в тон матери сказала:
— Тамо возле трубы-то мои шубенки лежат, дак возьми их, Тайка. Они нагрелися, теплые.
— Бга-а! Нужны мне твои шубенки! — нахально завыла Тайка. — Обойдуся! Ничего мне от вас не надо!
— Была бы честь предложена! И скоро ли ты там? — начала распаляться мать. — Еле шевелишься!
На улице она подобрела и уже мирно попросила: