Читать «Философский камень. Книга 1» онлайн - страница 40

Куцеволов остановился, присматриваясь к местности. Будка стоит на прямой, если подать фонарем сигнал машинисту, его будет видно издали. По ту сторону будки однопролетный мост, круто падающий берег речки, густо заросшей таловыми кустами. Там хорошо было бы спрятаться летом. Зимой все равно выдадут следы.

Он перевел взгляд на окно, задернутое понизу марлевой занавеской. По стеклу неторопливо передвигалась тень одного человека. Женщины. А где же мужчина? Спит? Или его нет дома?

Куцеволов прокрался к самому крыльцу, осторожно потянул дверную скобу. На запоре. Тогда он легонько постучал. Донесся изнутри молодой женский голос:

— Гришуня, ты?

Щелкнула задвижка. Куцеволов рванул дверь на себя и ступил в помещение, весь окутанный клубами морозного пара.

Женщина отчаянно вскрикнула и, прикрывая грудь обеими руками, медленно отступила в самый дальний угол. Куцеволов бросил взгляд направо, налево нет больше никого — и приподнял браунинг в полусогнутой руке.

— Где муж? — спросил он, свободной рукой запирая дверь на задвижку.

— На обходе, — чуть слышно выговорила женщина. — Скоро… придет…

— Скоро? — переспросил Куцеволов.

Мелькнула мысль: нет, не очень скоро. Во всяком случае, когда он стоял на крыльце, не слышно было скрипа шагов обходчика, даже самых далеких шагов. Но все равно надо спешить. Что именно следует сделать, он обдумал заранее.

— Дай документы мужа.

Женщина показала глазами. Расширенными, застывшими в тревоге.

— Вон там… все… на божничке…

С узенькой полочки под иконой, висевшей в переднем углу, Куцеволов снял стопку бумаг. За бумагами потянулась кружевная салфетка, разостланная на полочке. Куцеволов отшвырнул ее.

Первое, что было сверху, — метрики. Петунин Григорий Васильевич. Отчество одинаковое, не нужно будет запоминать. Он взглянул на год рождения, обозначенный в метрике, и легкая улыбка тронула ему губы: тут разница самая малая. Второй документ — служебное удостоверение. Дальше Куцеволов не стал смотреть. Вполне достаточно этого.

— Дай мужнину одежду, — приказал он женщине, по-прежнему держа ее под прицелом.

Пятясь, вся одеревеневшая, негнущаяся, женщина приблизилась к сундуку, откинула крышку, начала доставать какие-то пожитки. Они вываливались у нее из рук, падали на пол. Куцеволов с брезгливым презрением смотрел на женщину: «Развезло». И нетерпеливо прикрикнул:

— Скорее!.. Еще верхнее. Где верхнее? Зимнее.

Она испуганно завертела головой.

— В чем на обход ушел… Другого нет…

— Какие поезда, с кем проходили на восток сегодня? Про воинские поезда спрашиваю.

Она опять затрясла головой, прикоснулась к губам дрожащими пальцами.

— Н-не знаю… Поутру… то ли чехи, то ли бел… ваши!.. Потом… вроде… один товарный прошел только…

— А почему над селом красный флаг?

— Н-не знаю… Под вечер подняли…

«Ага, может, не все еще потеряно, — подумалось Куцеволову. — Но чет или нечет?!»

И черной молнией промелькнули в памяти события дня: конь, застрявший задней ногой в изгороди, враз опустевшая поляна, сенная труха на губах, дробный ливень копыт возле зарода, сухая винтовочная пальба и потом долгая-долгая тишина.