Читать «Философский камень. Книга 1» онлайн - страница 35

Сворень недоуменно подергал плечами.

— Нет — когда? Чтобы взять от нас. — Дед Евдоким настаивал: — Только так, без омману. По-честному! Когда?

— А! В свое время, деда…

И с размаху, только бы поскорей отвязаться, Сворень влепил свою ладонь в ладонь старика.

Вечером, сидя в теплушке быстро бегущего на восток эшелона, уже согревшийся и сытый, Тимофей устало прислушивался к разговору.

— „Пролетариям терять нечего, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир!“ Вот, приобретаем! — с пафосом провозгласил Сворень. — Правильно запомнил я слова, товарищ комиссар?

— Кажется, правильно. У меня на цитаты, Володя, память тугая.

— „Приобретут весь мир…“ Выходит так, товарищ комиссар, при полном коммунизме у каждого пролетария будет всего сколько хочешь?

— Когда будет „всего сколько хочешь“, тогда не будет и пролетариев, сказал Васенин. — Тогда будут только люди, просто люди.

— На жирный кусок повернуть человека нетрудно, — вступил в разговор Мешков. — Этим делом в человеке живот управляет, тут думать не надо. И слов не надо никаких. А чтобы последним сухарем с другим поделиться, совесть требуется. Пока все люди станут люди, пуще всего в них надо совесть воспитывать.

— Живот у всякой скотины, у всякого зверя есть, — наставительно сказал Сворень. — А совесть — только у человека.

— Ну? — произнес Мешков.

— Ну… значит, не по законам живота, а только по законам совести человек и живет.

Мешков сдержанно засмеялся. Кашлянул.

— Для этого зашить либо отрезать начисто живот нужно. Иначе он, язви его, все равно своего требовать станет, бороться против совести! Вот я и не знаю даже, как оно, в будущем? Ох, и ломать надо человеку себя!

— Как же тогда, товарищ комиссар? — растерянно спросил Васенина Сворень. — Ежели так…

— А черт его знает как! — сказал Васенин. — Мешков тоже не зря говорит, он теоретик. И социальную группу, между прочим, определенную представляет. Ушел из деревни в город, а духом рабочим полностью еще не пропитался. Даром что к тому же еще шесть лет на фронтах. Так сказать, остается пока деревенским москвичом. Пролетария каждого еще рукой между ребер пощупать хочет, как корову щупают, проверяют, станет ли прибавлять молоко. Так, Мардарий Сидорович? Ты не обижайся, я ведь это по-дружески. Знаю, с деревней ты начисто все-таки не расстался, сыновья твои пашут землицу-то. И как сказать, закончим войну, не потянет ли тебя обратно? А вообще, Володя, прав ты, конечно: по звериным законам человечество жить никак не должно. И не может уже. Оттого и революции сотрясают всю землю. И давно уже бродит призрак по Европе — призрак коммунизма. Нам до Тихого океана, товарищ Сворень, идти? Точно знаешь?

— До Тихого! Точно.

— По дням, по часам весь наш путь, все бои на пути заранее не распишешь?

— Не распишешь, товарищ комиссар.

— А дойдем до Тихого океана?

— Дойдем! Как же не дойти, товарищ комиссар. Цель наша!